|
Социализация человека позиционируется прежде всего как межпоколенная коммуникация, именно она предстает главным условием выживания и развития единого социального организма. По ее каналам передается основное — его опыт. В свою очередь, межполовая коммуникация большей частью замыкается в более узкой сфере, и здесь дефицит ее культуры не представляется остро критическим. Не случайно современное общество если и не культивирует, то отдает предпочтение лишь полярным ее формам, в которых идеал «мачо» едва ли не чужд внесексуальным запросам женщины, в свою очередь, «галантерейность» последней — таким же запросам мужчины. Однако социальная коммуникация не сводится к межпоколенной. Точно так же и межполовая, ни коем случае не ограничивается рамками секса, и составляет ничуть не менее значимое измерение общего гольфстрима социального взаимодействия и социальной преемственности. Информация, передаваемая по каналам межполовой коммуникации, столь же важна для выживания и развития всего социума, сколь связь поколений, и дело вовсе не в том, что общение полов сопряжено главным образом с детопроизводством. Разумеется, гигиена преемственности генетического кода сохраняет свою значимость и в детопроизводстве, но, как мы видели, теперь к нему добавляется еще и код культуры. А это значит, что и генетический, и социокультурный коды начинают взаимодействовать друг с другом и, что самое важное,— влиять на свою противоположность, в результате чего регистрируемая принадлежность к биологическому полу перестает совпадать с поведенческой. Последняя становится гораздо более объемной и диверсифицированной: если биологическое содержание половой модели поведения сводится к детопроизводству, то социально-культурное нередко не имеет к нему никакого (во всяком случае непосредственного) отношения. Забегая вперед скажем, что все социальное в поведенческих моделях противоположных полов имеет свое задачей не столько порождение потомства, сколько обеспечение режима наибольшего благоприятствования развитию каждого из них. Словом, пол и гендер — не одно и то же; говоря лапидарным языком, пол остается полом и в африканской деревне, и в европейской столице, но гендер меняется радикальным образом. А это, в свою очередь, не может не сказаться на социокультурном строительстве. Как, впрочем, и на социобиологической определенности самого человеческого рода. Но именно это взаимодействие и взаимовлияние на протяжении тысячелетий ускользало из анализа; в центре культурного строительства оставалось только то, что способствовало схождению и соитию полов. Широкий же спектр фактических расхождений биологического с социокультурным, составлял не стоящую никакого внимания периферию. Уже одно это обстоятельство является парадоксом и заслуживает самого пристального рассмотрения. — 78 —
|