|
Эпоха Возрождения выработала новый телесный канон, предполагающий «совершенно готовое, завершенное, строго отграниченное, замкнутое, показанное извне, несмешанное и индивидуально-выразительное тело» [1]. Этот образ резко отличается и от бесплотного иконописного «лика» и от гротескного тела. Новый телесный канон был одним из аспектов исторического процесса индивидуализации человека, однако он содержал в себе определенное противоречие. 1 Бахтин М М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. С. 346. С одной стороны, тело реабилитировано, его все свободнее изображают в живописи, отдавая должное телесным переживаниям, в том числе эротическим. Некоторые художники Возрождения изображают и вовсе запретные сюжеты («Леда и лебедь» Рафаэля, гравюры Джулио Романо и т.д.). С другой стороны, тело мыслится как подчиненное рационально-духовной сущности человека, поэтому телесный «низ» и все, что с ним связано, начинает казаться вульгарным. Традиционное изображение тела в деиндивидуализированном, природно-физиологическом ключе вызывает моральное и эстетическое осуждение. Люди начинают стыдиться своего тела. Весьма поучительна в этом отношении история стыдливости, общие контуры которой набросал французский историк Жан-Клод Болонь [2] в книге «История стыдливости». Средневековые люди, по его мнению, редко обладали индивидуальным чувством стыдливости. Их отношение к чужой и собственной наготе зависело исключительно от правил этикета и нормативного контекста. Перед лицом Бога человек не должен был стыдиться своей наготы; нагота доказывала его смирение и чистоту помыслов. Напротив, предстать обнаженным или «не по форме» одетым перед людьми означало унижение (если нагота была вынужденной) или служило знаком вызова и пренебрежения (если человек сам демонстрировал свою наготу). В то же время люди не стеснялись купаться нагишом, спать в одной постели и т. п. 2 Bulogne J. С. Histoire de la pudeur. P., 1986. Индивидуализация тела, раскрепощая его, вызывает вместе с тем к жизни новые культурные запреты и новую, индивидуальную стыдливость. В XVI — XVIII веках во Франции вводятся специальные запреты на купание нагишом в общественных местах, регламентируются бани; нагота постепенно становится неприличной даже наедине с собой. Ночные рубашки, появившиеся еще в позднем средневековье, в XVIII веке становятся обязательными (для высших сословий) и т.д. Настоящие баталии развертываются в изобразительном искусстве. Средневековое религиозное искусство не боялось наготы и не стеснялось изображать ее, но оно не было искусством эротическим; степень телесного обнажения и его детализация зависели исключительно от контекста". Художник изображал не столько наготу, сколько идею наготы; тело выступало-не как естественный объект, но как символ человеческой хрупкости и ранимости (сцены пыток) или как знак унижения, символ невинности или нечистоты. — 57 —
|