|
Неудивительно поэтому, что Роулс и Белл — ведущие представители, соответственно, либеральной и консервативной идеологий — рассматривают этические проблемы в контексте политической теории, ставя во главу угла задачу морального обоснования политических институтов капиталистического общества. В концепциях и Роулса, и Белла несправедливость и неравенство предстают как органическая часть справедливого общественного устройства. Для них речь может идти лишь об их упорядочении, ограничении, регулировании. Неравенство ими включается в понятие должного, рассматривается как неустранимое порождение общественной организации жизни. Несправедливы те неравенства, которые не приносят пользу всем людям, — таков лейтмотив рассуждений Роулса — философа либеральной ориентации. Справедливы существующие неравенства, приносящие пользу всем людям, возражает ему Белл. В различии смысловых значений этих суждений можно видеть, с одной стороны, общность либеральных и консервативных теорий, проявляющуюся в общности их основных целей, а с другой — особенности, мотивированные их расхождениями в оценках способов достижения этих целей. Было бы ошибкой полагать, что рассматриваемые в данной статье проблемы не имеют никакого отношения к нашей собственной общественной практике и могут быть для нас всего лишь предметом академической любознательности. Напротив, опыт перестройки показывает, что такие всеобщие черты консервативного типа мышления, как неприятие радикальных социальных реформ, идеализация привычных условий общественного бытия, ностальгическое восхваление прошлого и страх перед будущим, реакционное «почвенничество» и критика «модернизма» в культуре, специфическим образом проявляются в сознании определенной части людей в социалистическом обществе в периоды, когда в его базисной структуре происходят прогрессивные качественные изменения. Отражая зависимость общественного сознания от стереотипов прошлого, идейно-психологическую приверженность устоявшимся формам социальной жизни, консервативная ориентация в наших условиях не представляет собой какую-то особую политическую позицию, оформленное идеологическое движение, преследующее альтернативные социальные цели. В этом как раз и состоит специфика ее воплощения в идейном спектре советского общества. И все же, несмотря на обусловленные системными факторами различия, есть веские основания говорить об определенном типологическом единстве консервативных форм мышления. Выражая в разных общественно-политических системах специфические интересы и цели, они могут быть выделены в «чистом виде», в качестве универсальных структур консервативного типа мышления. На существование таких универсальных структур, воспроизводящихся в различных общественных системах, указывали в свое время К- Маркс и Ф. Энгельс. Характеризуя в «Манифесте Коммунистической партии» консервативные тенденции в буржуазной идеологии как консервативный, или буржуазный, социализм, они относили их к консервативному типу идеологического сознания наряду с исторически предшествующей формой консервативного сознания — феодально-аристократической реакцией на буржуазную революцию. Основным признаком, объединяющим в единый идеологический тип и феодально-аристократическую и буржуазную формы консервативного сознания, они считали их приверженность идее статус-кво, стабилизации и консервации экономических и социально-политических устоев старого строя [1]. Этот признак с полным правом можно распространить и на характеристику консервативного типа мышления в нашем обществе. — 177 —
|