|
Не имея положительных эстетических качеств, морфемы могут, однако, играть роль в складывающемся эстетическом впечатлении отрицательную. Так, резкое нарушение привычных форм может служить препятствием к непосредственному положительному эстетическому восприятию. "Сткло", усеченные причастия в стихе - не только неблагозвучны, но также нарушают привычный для нашего времени склад формы, как и, например, "ненастроенный рояль" для того, кто привык говорить "ненастроенная", и т. п. Этим эстетически неприятно нарушается не только стиль или синтаксис, но и непосредственное слуховое впечатление привычных "форм сочетания". Именно потому, что здесь имеет место нарушение привычки и знакомости, незначительные, нерезкие уклонения от "нормы" могут отраженным путем играть роль, наоборот, приятного возбудителя, подобно тому, атак ее играют некоторые отступления от привычного произношения. Неправильный, небрежный лепет, Неточный выговор речей сердечный трепет Произведут в груди моей. Некоторые морфологические архаизмы или провинциализмы, независимо от присущей им от "неупотребления" свежести внутренних поэтических форм, могут нарушать или возбуждать эстетическое впечатление. Условимся обозначать роль морфем в эстетическом восприятии символом: . III 1 В неопределенно широком обозначении все отношения, которые конструируются между внешними формами сочетания и смыслом слова в его "естественной" онтологической конституции, располагаются как область внутренних форм. Состав их, однако, разнороден, и сюда укладываются, с одной стороны, формы логические, а с другой, внутренние поэтические; к тем и другим могут примкнуть - в зависимости от определения их по основанию или действию - формы синтаксические и предметно-стилистические (не субъективно-экспрессивные). Поскольку внешние синтаксические приметы совпадают с морфологическими отличиями, об них особо говорить не приходится - их эстетическое значение исчерпывается значением последних. Наличность же открытого сознания их, как выполнение синтаксического канона или отступления от него, делает их уже формами внутренними, и в таком случае методологически, совершенно правомерно рассматривать их как формы поэтические (формы поэтики). Наипростейшее проявление внутренней формы есть логическая форма или схема, как отображение предметных (онтических) отношений или даже как их преображение, но существенно находящее себе онтический коррелят. Совершенно наглядно наличность этих форм обнаруживается при сравнении строгой, щепетильной и даже педантической научной речи с житейскою "презренной прозой". Не столько предопределенность логических форм онтическими - что, в конце концов, для самого определения все-таки остается задачею, - сколько условное соглашение простой номинации или номенклатуры отличает логическую речь как речь терминированную. Напротив, формы изложения, "рассуждения", "доказательства" и пр., которые принято называть методологическими, суть своего рода логические алгоритмы, отображающие скорее смысловые идейные отношения, чем собственно и элементарно онтологические. Отсюда - их противопоставление по их материальности или трансцендентальности чистым онтологическим формам. Все они существенно идеальны и "преодолевают" вещную и чувственно-феноменальную данность. Их "образование" сознается и формулируется как "закон". — 68 —
|