|
Опубликованная в России книга является обобщающей. Недаром она выдержала пять изданий в Германии. В ней он суммирует свои многолетние размышления о том, как возможно мыслить о сложном, понимать сложное, управлять сложностью и прогнозировать пути эволюции сложного мира. Кратко суммирую идеи Майнцера. Книга в оригинале имеет титул «Thinking in Complexity», что действительно труднопереводимо на русский язык. Thinking in complexity – это буквально «мышление в сложности», мышление о сложном мире, которое соразмерно сложности этого мира. Мы находимся внутри этого сложного мира, и сложность мира определяет характер и возможности нашего мышления: мышление само должно быть сложным, чтобы дать нам возможность постичь сложность мира. Мышление является продуктом, порождением сложного мира и с его помощью мы пытаемся понять мир изнутри его самого, его же собственными средствами. Свойства мира, который наделен сложностью, и свойства постигающего его мышления конгруэнтны. Как пояснил Майнцер в одной из моих личных бесед с ним, мышление в сложности (thinking in complexity) – это все равно что танец в дожде (dancing in the rain), подхватывающий интенции и ритм самого дождя и сливающийся с ним в одну неразличимую природу. Майнцер изначально сам писал эту книгу на английском языке, пытаясь использовать выразительные средства этого языка, что не столь характерно для немецкой профессуры, но отвечает современному тренду в развитии международной науки, ориентированной исключительно на публикацию результатов исследований в книгах и международных журналах на английском языке. Майнцер подчеркивает, что методология сложных систем применима к системам самой различной природы, в том числе к человеческим и социальным системам, например, к финансовым рынкам, к сетям информации World Wide Web и т. п. Причем применение понятий теории сложных систем и нелинейной динамики не является редукционистским подходом к человеку и обществу. Для общества это не есть некий тип физикализма или социал-дарвинизма, для человека этот подход вовсе не отрицает специфику феноменов сознания, духа и свободы воли человека. Почему? Потому что применяемые математические модели или представления в их качественном виде свободны от их физического содержания, от понятий физики, в лоне которой преимущественно сформировались эти модели и представления. А также потому, что это всего лишь один из аспектов описания поведения человека и событий, феноменов общественной жизни – их описание с точки зрения универсальных паттернов поведения сложного в мире вообще. Майнцер особо акцентирует внимание, что это – не физикализм, а «междисциплинарная методология для объяснения возрастающей сложности и дифференциации форм посредством фазовых переходов». — 89 —
|