Энактивизм: новая форма конструктивизма в эпистемологии

Итак, мобилизация своих внутренних сил, энактивизм в познании самого себя, в организации своей деятельности и своей социальной среды является способом самоконструирования и самоисцеления. Так манифестирует себя автопоэтичность сложного человеческого организма.

Заключение. В поисках нового конструктивизма

Современная неклассическая эпистемология во все большей степени использует новейшие результаты исследований в области биологии, нейрофизиологии, информатики, пытаясь понять природу сознания и его когнитивных функций. От этого сдвига в сторону конкретных наук, в первую очередь биологического и медицинского спектра, никуда не уйдешь, если ты, как философ, хочешь оставаться на гребне исследований сегодняшнего дня. Этот сдвиг совпадает с нынешним трендом в философии – ее сближением с философией науки, причем как в научных исследованиях, так и в преподавании.

Энактивный и телесно ориентированный подход в современной неклассической эпистемологии неправомерно считать редукционистским подходом. Это не есть некий тип биологизаторства или тем более физикализма в философии. Концепция энактивности развивается в русле натурализма в философии. Но натурализм нельзя отождествлять с физикализмом. В рамках энактивного и телесно ориентированного подхода вовсе не отрицается специфика феноменов сознания, духа и свободы воли человека. Почему? Потому что применяемые модели или представления в их качественном виде свободны от их биологического содержания в особенности и от понятий естествознания в более широком плане, в лоне которого преимущественно сформировались эти представления. В том случае, когда используются модели и представления из теории сложных динамических систем, – это всего лишь один из аспектов описания поведения человека и феноменов его сознания, их описание с точки зрения универсальных паттернов поведения сложного в мире вообще.

За этим подходом лежит мощная интеллектуальная традиция. В истории философии это воззрения Дж. Вико, Дж. Беркли, Д. Юма, И. Канта, Ф. Ницше, А. Бергсона, У. Джеймса, А. Уайтхеда и др. В эпистемологии – это экологическая концепция восприятия Дж. Дж. Гибсона, в когнитивной психологии – учение о восприятии У. Найссера. Именно на этой интеллектуальной основе начала активно развиваться в 1990-е годы концепция энактивного и телесно воплощенного разума (embodied and enacted mind), а также концепция радикального энактивизма А. Ноэ, Д. Хутто и др.

Концепция энактивного познания Ф. Варелы строилась на фундаменте философского натурализма. Его исследовательский пыл был направлен на то, чтобы натуралистически понять интенциональность как основную характеристику сознания, о которой писал Э. Гуссерль. Он с большим вниманием относился к учениям философов-феноменологов, и не только к Гуссерлю, но и к М. Мерло-Понти. Его попытка влить в философскую феноменологию новейшие достижения нейронауки и когнитивной науки, подвести под феномены когнитивной активности сознания биологическую основу привела его к созданию нейрофеноменологии. Проект натурализации филосоской феноменологии, который он реализовал в своей статье «The Specious Present» (1997), принес ему большое удовлетворение как исследователю. И этим своим достижением он гордился, чем поделился со мной в личной беседе, когда я посетила его в его лаборатории в Госпитале Сальпетриер в Париже в мае 2000 г. Интеллектуальное течение, инициированное сначала концепцией автопоэзиса, разработанной Варелой совместно с Матураной в 1970-х годах, а потом стимулированное созданием Варелой концепции энактивного и телесного познания в 1990-х годах, широко распространилось и приобрело необыкновенную популярность в XXI в. Флагмановской работой, которая положила начало энактивизму, стала книга «The Embodied Mind» (1991), написанная Варелой совместно с его коллегами Эваном Томпсоном и Элеонорой Рош. Интеллектуальная традиция энактивизма по многим своим параметрам совпадает с идеями, составляющими фундамент эволюционной эпистемологии, у истоков которой стоял К. Лоренц. После его ухода из жизни в 1989 г. разработка эволюционной эпистемологии была продолжена его учениками и сторонниками, среди которых стоит назвать, в первую очередь, Р. Ридля, Э. Эзера, Ф. Вукетича, Г. Фолльмера, В. Каллебо.