|
Это означает, что акт совести — динамичен по самому существу своему. Совесть есть воля человеческая к активному осуществлению Воли Божией в земной жизни. В «совести» человек останавливает тварные интересы, инстинктивные похоти и всевозможные душевные и телесные «необходимости», обычно считающиеся «непреложными» наподобие «законов природы», и ищет свободы : свободы и верности в духовной мотивации; — свободы в духе , т. е. в воле к предметному совершенству; — свободного предания себя благодатному вдохновению . Он ищет божественной свободы в пределах человечески-земной жизни. Он как бы отдается тому таинственному и чудесному «ветру», который веет в него сквозь дверь, отверстую в Божии «пространства». Он «загорается» от Купины. Он внемлет «голосу» закона Божия, в котором узнает свою собственную, главную сущность, мечту и волю . Он приобщается таинственной гармонии между Творцом и тварью; и осуществляет «единение» с Богом. Совесть есть особого рода молитва ; сначала — молитва вопрошающая, «прислушивающаяся», внемлющая, а потом — молитва предающаяся. Чему? Воле Божией, о коей говорится в третьем прошении молитвы Господней. Ибо третье прошение («да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли») выражает не только готовность доверчиво и послушно принять всякое, для человека судьбоносное, водительство Божие в личной и в мировой жизни. Оно выражает, помимо этого, готовность действительно принять и осуществить Волю Божию ; принять ее духом и действием как свою собственную ; — осуществить ее на земле так, как она осуществляется в светлых «пространствах» Божиих, в «небесах», т. е. в метафизическом плане бытия. Так совесть вводит человека в царство Божие; или, как выражаются Упанишады, — «в Поток»; или, как обозначают это Конфуций и Лао-цзы, — в «Дао», т. е. в сокровенную, но всем сущим обладающую «волю Неба», ведущую нас к совершенству. Осуществляя акт совести, человек по истине приобщается Свету Божию. Он побеждает «земные необходимости» и отдается свободе , т. е. ничем кроме Благодати не определяемой силе , которая становится его личной силой, оставаясь Силой Божиею . Вот почему в совестном акте отпадают все «заботы», «страхи» и «расчеты», обременяющие земную тварь. Наступает легкость , несущая человека к деянию и в деянии. Отпадает страх; исчезает нерешительность. Личность становится единой , как в молитве; сильной , как бы нездешней силой; и победоносной , — даже и тогда, когда земное обличие и земные последствия ее деяния (или соответственно, — ее деятельности) имеют видимость «неудачи» и «поражения». Тогда человек имеет живую уверенность, что ему удалось сделаться «орудием» Божиим , или органом Его благодати. Он делает то единственное, что он должен и к чему он призван ; и отдает и себя самого, и свой поступок, и его последствия — воле Божией. У него бывает при этом такое чувство, что его «схватило» и «понесло», — но не инстинктом, не страстью, не увлечением, а одержащим его духом .[577] И потом, возвращаясь к совершенному делу и подвергая его и себя строгой критике, он чувствует, что иначе он и не мог поступить, и не хотел поступить, и не захотел бы и теперь; что он не должен был и не смел действовать иначе; что он иначе и не мог хотеть, да и не хотел бы мочь; что он благодарит Бога за то, что ему дано было поступить так, и просит Его о том, чтобы такая свобода духа была ему дарована и впредь. Он понимает, что, действительно, приобщился Свету . — 498 —
|