|
Но вообще Бог - крайне амбивалентный персонаж в "психотической эстетике" Монастырского. Его актуализация в "Каширском шоссе" задается метафорикой бреда отношения: "Подходя к подъезду, она, помню, многозначительно сказала мне, отвечая на мой вопрос, зачем она туда идет: "По делам отца". Я это понял, разумеется, в мистическом смысле, то есть по делам Бога-Отца или что-то в этом роде, хотя и знал, что она пытается устроить выставку своего покойного отца-художника". В психозе, согласно Лакану, фигура отца актуализируется почти автоматически как неотъемлемая его часть. Шизофренический психоз - это вообще отцовское помешательство, а маниакально-депрессивный психоз - материнское, так как основан на депривации груди и кормления, согласно концепции Me лани Кляйн. Отец нужен психотику как точка опоры, обретя которую, он может перевернуть весь свой мир. "Перевернуть" - имеется в виду и прямом смысле: как инверсия двоичных противопоставлений. И поскольку мир психотика-шизофреника амбивалентен в том значении этого слова, которое задолго до Бахтина ввели в психиатрию Фрейд и Блейлер, то Бог-Отец -это некий необходимый психотический собеседник, на которого можно опереться, которому можно пожаловаться и действиями которого можно объяснить все творящиеся вокруг безумного человека безобразия, но которого можно, выражаясь кощунственным в данном случае языком самого A.M., и послать на хуй. ("Аллилуйя" рифмуется у Монастырского с "какого хуя".) И это не простое обывательское богохульство и не обыкновенное шизофреническое расщепление. В свете хрестоматийного 221 дзенского слогана "Убей Будду" акциональное богохульство приобретает дополнительное эстетическое измерение, становится неким вызовом "экстравагантного" сознания (термин Людвига Бинсвангера), направленным на высшее экзистенциально-мифологическое панибратство безумного художника с божеством. "По делам Отца" - это значит на пути к самопознанию, где хороши все средства, в том числе богохульство и надругательство над святынями. Бог Монастырского находится не наверху, как обычно, а где-то на том же уровне, что и уровень сознания, с ним диалогизирующего, но где-то вдали. Его почти не видно, но это безусловно самый главный участник акции, может быть, это сам Монастырский. В принципе участники акции видят, что он там где-то стоит, что он есть, что его даже как-то в общих чертах можно разглядеть. Но он с таким же успехом может исчезнуть и больше никогда не появиться. В этом адогматичность акций Монастырского. Шизофрения почти всегда адогматична, поскольку, хотя прогноз считается всегда неблагоприятным, но самое "веселое" (в смысле Ницше - "Веселая наука") в этой болезни, что никогда не знаешь, что будет дальше - через год, через два часа, через минуту. Человек вдали, этот "Бог на час", поэтому не может служить гарантом стабильности мира или хотя бы его осмысленности, но он может служить гарантом хотя бы чего-нибудь. — 191 —
|