670 годы он стал снова ссылаться па Канта, увидев в нем уже не рационально мыслящего теоретика, а только критика рационалистической метафизики. Интуитивное понятие «веры» было использовано Якоби и в юмистском варианте для утверждения реализма чувственного познания в границах, определяемых воззрениями шотландской школы «здравого смысла». Это же понятие должно было помочь ему в защите супранатурализма, сопричастности бесконечному абсолюту, постулируемому религиозной верой. Разрыв между двумя различными предметами веры остался в философии Якоби непреодоленным. Шеллинг упрекал его в смешении научного познания с «рассудочным», а Гегель в том, что он не понял диалектики опосредованности всякого, казалось бы, совершенно непосредственного знания. Ниже публикуются подобранные Б. В. Мееровским и переведенные Р. Ф. Додельцевым фрагменты из работ Ф. Якоби по изданиям: 1) F. H. J а с о Ы. Schriften. In Auswahl. Berlin, 1926; 2) F. H. Jacob i. Werke. Bd. I—Vl. Leipzig, 1812—1825. О ЧУВСТВЕ, РАЗУМЕ ? РАССУДКЕ Я обращаюсь к неопровержимому, непреодолимому чувству (Gef?hl) как первой и непосредственной основе всякой философии и религии, к чувству, которое позволяет человеку наблюдать и постигать: у него есть чувство (Sinn) для сверхчувственного. Это чувство я называю разумом (Vernunft) ' в отличие от [органов] чувств, воспринимающих видимый мир. Только там, где имеется самобытность (Selbstsein) и личность — оба качества, составляющих, по мнению Канта, нечто единое, — может иметь место такое обращение и вместе с ним разум. Прообразы пра-истины, пракрасоты, предобра человек видит в мыслящем духе и знает, поскольку он имеет эти образы, что дух живет в нем и над ним. Никому не может быть позволено затемнять поэтическую ясность таких прообразов прозаическим самопониманием; однако человек останется непонятным и тем, кто не знает духа, который ведет его самого ко всякой истине. Если мне поэтому недостает, как упрекают, прозаического самопонимания и я ставлю моих читателей перед необходимостью дополнять систему, то с другими дело обстоит не лучше. Что сделал Сократ для [философской] школы или даже Лейбниц? Говоря прямо, кому это присуще? 671 Корнем философии должно оставаться положение: человеческое познание исходит из откровения; именно разум открывает свободу, благодаря тому что он открывает провидение; и все ветви [философского] учения вырастают из этого корня. Я многократно повторял, что того, кого чувство свободы не воодушевляет с такой же силой, как меня, я не смогу убедить. Кто не может считаться личностью в моем· смысле слова, для того моя философия не может иметь силу. Для него я не человек, для него мое учение не учение. [...] — 545 —
|