Антология мировой философии. Том 3

652

мы не можем освободиться; и никакое точное определение не может вывести их из категорий, формы которых заимствуют наши представления; только лишь бесконечное абстрагирование застре­вает в совершенном вакууме познания.

Мы наблюдаем реальную и конечную монаду в двух противо­положных аспектах: универсально, как бытие, сведенное к его наиболее общим чертам (род становится видом, если мы ограни­чиваем его свойства, определяя их степень и природу их внеш­них отношений); частным образом, как последнее бытие в его простом выражении, как частные моменты высших существ за пределами единства групп феноменов, на которые подразделяется природа. Мы не признаем того, что для бытия существует этот составляющий момент, поскольку он может на мгновение остано­виться и не опередить конкретное представление и возможный опыт. Единство бытия должно постигаться без нижестоящего единства, которое ведет в бесконечность; и оно в самом деле легко постигается, поскольку оно есть закон, поскольку оно образовано внутренними и внешними отношениями, которых требует пред­ставление: по отношению к феноменам, которые бытие объеди­няет в себе или которые окружают бытие, само бытие выступает как Отношение, Целое, Протяженность, Длительность и т. п.

Мы без труда видим, как закон таким образом определенного бытия включает в себя различные категории. Протяженность и причинность сами по себе требуют определенных пояснений, чтобы представить трудности, к которым метод Лейбница имеет самое непосредственное отношение.

Элементарные существа даны самим себе и друг другу в соответствии с законом протяженности, поскольку они суть в основе своей представления, а всякое представление должно связывать объекты отношениями места, а также проецировать свои собственные потенции на тех же самых основаниях. Отсюда вытекает реальность протяженности столь же глубокой и столь же весомой, как реальность существ, которые все в себе заключают. Как представления существа не могут не определить своего положения: их возможности, их акты постоянно суще­ствуют или развиваются в определенных ограниченных простран­ствах, которые в зависимости от сфер других существ объединяют другие виды и сами объединяются с ними. Как воспроизводимые существа подчинены форме образной интуиции и законам про­странственной координации всего существующего.

Причинность оставляет след в отношении постоянно последо­вательных фактов, принадлежит ли эта последовательность одному и тому же роду феноменов, или она есть последователь­ность одного рода феноменов по отношению к другому роду: таким образом, эта последовательность существует и в человече­ском сознании между его собственными определениями (самопро­извольное представление), в области механизма отношений между последовательно данными и подвижными представлениями (ком­муникация движений, совершаемых под давлением, при помощи силы или удара); в физической области или в органической области между группами фактов одного и того же рода или между различными родами (бесчисленное число примеров); между состоянием сознания и состоянием внешнего представления (на­пример, ощущение и его факторы, движущая сила и изменения