Антология мировой философии. Том 3

В теизме мир — произведение бога, возникшее во времени: мир существует несколько тысячелетий, а до того, как он произо­шел, был бог; между тем в спекулятивной теологии мир или природа следуют за богом только по рангу, по значению: акци­денция предполагает субстанцию, природа предполагает логику по понятию, но не в смысле чувственной наличности, следова­тельно, не в смысле времени (I, стр. 146—147).

Идеализм есть просто рациональный или рационализирован­ный теизм. Однако кантовский идеализм — это еще ограниченный идеализм, это идеализм на базе эмпиризма. [,..] Фихте — это теистический идеализм. Гегель — пантеистический идеализм. [...]

Завершением новейшей философии является философия Ге­геля. Поэтому историческая необходимость и оправдание новой философии по преимуществу связаны с критикой Гегеля (I, стр. 160—162).

[...] Тайна диалектики Гегеля сводится к тому, что он в фи­лософии отрицает теологию и снова посредством теологии отри­цает философию. Начало и конец образует теология; в середине пребывает философия как отрицание первого положения; отри­цанием же отрицания является теология. [...] Философия Гегеля — последняя грандиозная попытка восстановить утраченное, погиб­шее христианство с помощью философии; попытка эта сводится к тому, что отрицание христианства, как вообще это делается в новое время, отождествляется с самим христианством. [...]

Божественная сущность есть не что иное, как человеческая сущность, освобожденная от границ природы, так же точно сущность абсолютного идеализма есть не что иное, как сущность субъективного идеализма, освобожденная от границ субъектив­ности, а именно — разумных границ, то есть освобожденная от чувственности или предметности вообще. Поэтому философию Гегеля можно непосредственно вывести из идеализма Канта и Фихте. [...]

Философия Гегеля есть вывернутый наизнанку теологический идеализм, подобно тому как философия Спинозы есть теологиче­ский материализм; она вынесла сущность Я за пределы Я, отме­жевала от Я, превратила эту сущность в предмет в виде субстан­ции, в виде бога, но этим она опять-таки выставила божествен­ность Я, при этом косвенным, извращенным образом. Этого она добилась тем, что она превратила Я в атрибут или форму боже­ственной субстанции, как это сделал Спиноза с материей; таким образом, человеческое сознание бога оказывается самосознанием бога. Это значит: сущность принадлежит богу, знание — человеку. Между тем божественная сущность для Гегеля фактически не что иное, как сущность мышления, или мышление, абстрагированное от Я, от мыслящего. Философия Гегеля превратила мышление,