Антология мировой философии. Том 3

Если в движении, импульсе и т. п. противоречие скры­то для представления за простотой этих определений, то, напротив, в определениях отношения противоречие высту­пает непосредственно. Если взять какие угодно тривиаль-нейшие примеры: верх и низ, правое и левое, отец и сын и т. д. до бесконечности, то все они содержат' противопо­ложность в одном определении. Верх есть то, что не ^сть низ; верх определен лишь так, чтобы не быть низом, и есть лишь постольку, поскольку есть низ, и наоборот; в одном определении заключается его противоположность. Отец есть другое сына, а сын — другое отца, и каждый имеет бытие лишь как это другое другого; и вместе с тем одно определение имеется лишь в соотношении с другим;

322

их бытие есть единое наличие. Отец есть нечто особое также и вне соотношения с сыном; но при этом он не отец, а мужчина вообще; равным образом верх и низ, правое и левое суть также и рефлектированное в себя, суть нечто и вне соотношения, но в таком случае они суть лишь места вообще. — Противоположные постольку содержат в себе противоречие, поскольку они в одном и том же отношении суть — а) соотносящиеся друг с дру­гом отрицательно или взаимно упраздняющие друг друга и Ь) безразличные друг к другу. Представление, переходя к моменту безразличия этих определений, забывает в нем их отрицательное единство и тем самым сохраняет их лишь как разные вообще, в каковом определении правое уже не есть правое, левое уже больше не есть левое и т. д. Но ^поскольку представление имеет перед собой в самом деле правое и левое, оно имеет перед собой эти определения как отрицающие себя одно в другом и вме­сте с тем и как не отрицающие себя в этом единстве, а каждое как безразличное сущее особо.

Поэтому представление имеет, правда, повсюду своим содержанием противоречие, *но не доходит до его осозна­ния; оно (представление) остается внешней рефлексией, переходящей от одинаковости к неодинаковости или от отрицательного соотношения к рефлектированности раз­личенных определений внутрь себя. Внешняя рефлексия сопоставляет эти два определения внешним образом и имеет в виду лишь их, а не переход, который существен и содержит в себе противоречие. — Остроумная рефлек­сия — скажем здесь и о ней — состоит, напротив, в улав­ливании и высказывании противоречия. Хотя она не вы­ражает понятия вещей и их отношений, а имеет своим материалом и содержанием лишь определения представ­ления, она все _же приводит их в такое соотношение, которое содержит в себе их противоречие и дает тем са­мым их понятию просвечивать сквозь это последнее. — Но мыслящий разум заостряет, так сказать, притупив­шееся различие разного, голое многообразие представле­ния до существенного различия, до противоположности. Лишь доведенные до заостренности противоречия, много­образные впервые становятся подвижными и живыми по отношению друг к другу и получают в нем ту отрицатель­ность, которая есть имманентная пульсации самодвиже­ния и жизненности.