Антология мировой философии. Том 3

Страница: 1 ... 115116117118119120121122123124125 ... 616

Вопрос же о том, как возможен императив нравствен­ности, есть, без сомнения, единственный нуждающийся в решении, так как этот императив не гипотетический и,

158


следовательно, объективно представляемая необходимость не может опереться ни на какое предположение, как при гипотетических императивах (IV, ч. 1, стр. 257—258).

Если я мыслю себе гипотетический императив вообще, то я не знаю заранее, что он будет содержать в себе, пока мне не дано условие. Но если я мыслю себе категориче­ский императив, то я тотчас же знаю, что он в себе содер­жит.

[...] Существует только один категорический импера­тив, а именно: поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь поже­лать, чтобы она стала всеобщим законом.

[ОТЛИЧИЕ МАКСИМЫ ОТ ОБЪЕКТИВНОГО ПРИНЦИПА ПОСТУПКОВ]

Максима есть субъективный принцип [совершения] по­ступков, и ее должно отличать от объективного принципа, а именно от практического закона. Максима содержит практическое правило, которое разум определяет сообразно с условиями субъекта (чаще всего с его неведением или же его склонностями), и, следовательно, есть основополо­жение, согласно которому субъект действует; закон же есть объективный принцип, имеющий силу для каждого разумного существа, и основоположение, согласно кото­рому такое существо должно действовать, т. е. императив (IV, ч. 1, стр. 260).

[ПРИНЦИП НРАВСТВЕННОСТИ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ЭМПИРИЧЕСКИМ]

[...] Все эмпирическое не только совершенно непригодно как приправа к принципу нравственности, но в высшей степени вредно для чистоты самих нравов; ведь в нравах подлинная и неизмеримо высокая ценность безусловно доб­рой воли как раз в том и состоит, что принцип [соверше­ния] поступков свободен от всех влияний случайных при­чин, которые могут быть даны только опытом. Никогда не­лишне предостерегать от этой небрежности или даже низ­менного образа мыслей, при которых принцип ищут среди эмпирических побудительных причин и законов; ведь че­ловеческий разум, когда устает, охотно отдыхает на этом мягком ложе и в сладких обманчивых грезах (которые за­ставляют его, однако, вместо Юноны обнимать облако) подсовывает нравственности какого-то ублюдка, состря­панного из членов совершенно разного происхождения,

159


который похож на все, что только в нем хотят видеть, но только не на добродетель для тех, кто хоть раз видел ее в ее инстинном облике (IV, ч. 1, стр. 266—267).

— 120 —
Страница: 1 ... 115116117118119120121122123124125 ... 616