|
По прежнему не говоря ни слова, девушка лишь еще ниже опустила голову. В ее вздрагивающих худеньких плечах, во всей ее сгорбленной, будто придавленной невидимым тяжелым грузом фигурке—кричащее отчаяние, обида и безысходность... Тебя били?! Таня на мгновение открыла лицо, силясь что-то сказать, но не смогла, вновь захлебнувшись рыданием. Это произошло только что? Девушка кивнула головой… Значит, на уроке... Теряясь в догадках, до конца не веря, что в нашей школе, да еще и на уроке, кто-то мог ударить девушку, надеясь на то, что, может быть, что-то не так понял, преувеличиваю, я открыл дверь класса, где училась Васильева... — Извините, что врываюсь на урок,—сказал я поднявшимся выпускникам, которые явно старались не смотреть мне в глаза,—но... И тут увидел, что на задней парте сидит, развалившись, вытянув далеко в проход ноги, Олег Сеничкин. На красном лице расплылась презрительная ухмылка. В. прищуренных глазах —вызов. — Сеничкин. Ты что, притомился? — А я плевал... на ваши речи... — растягивая слова вызывающе нагло произнес он... Взглянув на его крепкие в татуировке руки, почему-то вспомнил первый свой день в школе, тех лохматых... — Так что же все-таки здесь произошло? повернувшись к классу, мрачно спросил я. — Да здесь была одна х-храбрая... —развязно громко, победно оглядывая класс, процедил сквозь зубы Сеничкин.—Была, да схлопотала... за избыток общественной активности. Так это... ты-ы-ы.! — отказываясь понимать и верить цинизму десятиклассника, протянул я. Внутри у меня будто вскипел вихрь. Я быстро подошел к Сеничкину крепко сжав его дернувшееся навстречу плечо, резко повернулся к классу... И вы позволили...—Я с труди подбирал от захлестывающего меня гнева слова...—И вы позволили, чтобы на ваших глазах здоровый детина бил девушку?! Как это понимать?! Парни! На ваших глазах бьют человека, девушку, а вы спокойны... вы не выбросили вот этого... вон из класса, не пресекли, не прекратили это бесчестие, этот позор?! Сеничкин выскочил из-за парты. Глаза его налились кровью, в них было что-то чужое, злое, жестокое. «Коротким—снизу», — как молния ударило в мозгу. Все остальное было сделано автоматически... Когда я подошел к сидевшему на полу рядом с учительским столом Сеничкину, он негромко, но внятно произнес: «Вот теперь понятно, батя...» На меня смотрели вдруг оказавшиеся светло-синими глаза. Мне даже захотелось оглянуться, может быть, это не Сеничкин?.. В кабинет,—коротко бросил я,—там.... Таня. Это очень важно для тебя, для нее, для всех... — Я понимаю... Не надо лишнего. Я все понимаю, спасибо... батя,—подчеркнув слово «батя», сказал Олег и вышел из класса... — 31 —
|