|
— Подумайте,—снова заговорил я.—И займите, каждый по своей совести, свою позицию... Из зала подростки выходили молча, словно нехотя. Лица были задумчивы... — О чем вы тут с ними говорили?—спросили меня в коридоре их одноклассницы.— Какие-то они пошли такие. Мрачные, сердитые, не разговаривают...? — У нас был мужской разговор,—ответил я и вдруг подумал, что разговора ведь не было. «Но почему же у меня такое впечатление, что мы поговорили! - размышлял я, уже сидя у себя в кабинете.—была ли двусторонняя связь?» В кабинет зашла учительница математики Зоя Гавриловна Грайворонская: «Мои что-нибудь натворили?» видя мое недоумение, пояснила: «Пришли в класс (договаривались позаниматься после уроков) хмурые, сели, достали тетради и молчат. Вижу: что-то произошло... Спрашиваю: «Вы что-нибудь натворили?» Молчат... «Заниматься будем сегодня?» Молчат. Потом Лунев встал и говорит: «Давайте перенесем дополнительные на завтра, сегодня как-то не то... У нас разговор был серьезный...» «Были у директора?» «Да нет, всех ребят собирали... Просто... мужской разговор был...» Так и сказал? Да-а... А что это вас так обрадовало? Так разговор, понимаете, разговор все-таки был?! А что, вас там не было?—недоуменно спросила Зоя Гавриловна. Был... Но я не был уверен, состоялся ли разговор... Оставшись один. я вновь стал вспоминать все, что было в зале. Вспомнил, как задал вопрос, как от души смеялись парни после чьей-то реплики Луневу. Когда же наступил перелом? Перелом наступил до моих слов. Да-да, я еще ничего не сказал, а глаза у ребят были уже сосредоточенны, серьезны. Вспомнил их напряженным вниманием наполненные лица, когда я, почувствовав вдруг наступившую тишину, посмотрел в зал... Значит, разговор у нас начался еще тогда, когда не было сказано ни одного слова. Ребята сначала увидели мое отношение к происходящему, почувствовали мои мысли, а уже затем услышали. Мои слова были лишь дополнением к уже состоявшемуся разговору... Срыв. Не скрою: я долго думал, писать или не писать об этом случае. И все же решил: писать надо. Надо для того, чтобы завтрашний день был лучше вчерашнего... Срыв. Не скрою: я долго думал, писать или не писать об этом случае. И все же решил: писать надо. Надо для того, чтобы завтрашний день был лучше вчерашнего... Что с тобой? Кто тебя обидел?—спрашиваю дрожащую всем телом от громких рыданий ученицу Х класса Татьяну Васильеву. Но Таня, закрывая одной рукой мокрое от слез лицо, а другой разорванную на плече кофточку, отрицательно качает головой... Ты же сейчас должна быть на занятиях? Это случилось на уроке? — 30 —
|