|
— Чтобы я занялся хореографией? Не пойду под пистолетом!—заявлял один. — Да нет у меня интересов! Нету!—с вызовом говорил другой. — А работать, учиться куда пойдете? — Не думал я еще об этом. Там видно будет. И понес свою неприкаянность таким же, как и он сам, приятелям. Носителями «не хочу» были старшеклассники, и это тревожило особенно. Младшие же рвались во все предлагаемые на выбор кафедры по интересам. И пусть это была стихия сиюминутных стремлений, но они были, было желание расти. Мучил вопрос: что делать со старшеклассниками — махнуть рукой и заняться только младшими? Я всматривался в жизнь младших и старших школьников, сравнивал. Выборы органов самоуправления в III классе. Лес рук! В глазах желание испытать себя. «Я буду командиром»,—тянется каждый. В VIII—тишина и раздраженный голос классного руководителя: «Ну что, так и будем молчать? Мне что ли за вас выбирать? Не уйдем, пока не выберем!» В IX выборы проходят бойко: «А почему я? Вон Люлин давно уже не был». Да, у младших огорчение, если не выбрали, а здесь, если выбрали. Захожу как-то в I класс. И только начал: «Ребята, есть дело! Кто из вас...»—«Я!»—не дав мне закончить, подался вперед Коля Ульянов. — Почему это ты? Меня возьмите, я пойду... — Нет меня! Меня! Меня! Смотрел я на них и думал: «Какая силища! Какая энергия! Они не хотят знать, какое дело их ждет, важно участвовать в нем. Раз человек обращается за помощью, значит, важное». И захотелось мне тут же пойти в Х класс. — Это надолго?—спросил кто-то. — А вы в седьмой идите, у них же физкультура,— предложил другой... Я вышел, не хотелось убеждать, доказывать. Ожидал нечто подобное, но в душе горечь. Казалось бы, стремление к общественной деятельности с годами должно крепнуть. Сколько собраний, митингов, сборов, линеек, бесед! Сколько слов? Если бы слова, зовущие быть активными, добрыми, умными, готовыми пойти по первому зову, превратить... в массу весом хотя бы в один миллиграмм каждое, рухнула бы под школой земля. Да, слов много... Заканчивался второй год работы в Зыбкове. Случилось так, что мне пришлось заменить учителя во II классе. В конце последнего урока подходит ко мне Сережа Гаврилов: Расскажите нам что-нибудь. Да! Расскажите. О партизанах! О космосе! Лучше о разведчиках! И когда я придумывал, о чем рассказать, в притихшем классе вдруг робко прозвучало: — А лучше сказку хо-ро-шую... — Сказку? Нет, о партизанах? О космосе! — А лучше про то и про это!.. Долго мы сидели в классе. Рассказывал я и о космосе, и о партизанах, и о разведчиках. Вот уже закончилась «сказка хорошая», а я все не мог сказать: «Все, ребята, нам пора...» И только когда в окно заглянул вечер, мы разошлись по домам. — 122 —
|