Объять необъятное: Записки педагога

Я улыбнулся, и мне показалось, что в глазах учителей—понимание, доброе участие.

— Ну, вы и артист! Идете, будто с праздника,— сказал мне художник Николай Николаевич Чернов.— Представляю, что у вас на душе!

— Легко у меня на душе! Легко, Николай Николаевич!—улыбнулся я.—Лед тронулся.

Чернов пытался уловить в моих словах иронию. Но мне в самом деле было легко. Легко оттого, что взял, как говорят музыканты, верную ноту. Оттого, что стоявший за моими плечами опыт, ободрял: успех там, где высказывают свою точку зрения, спорят, прежде чем принимают решение, и, приняв его, не отступают.

— Будете играть в демократию?—усмехнулся Чернов.—А вам не кажется, что ваша позиция загубит дело?

— Нет, Николай Николаевич, не кажется. Вот если будем играть в демократию,—загубим все, потому что убьем интерес. В нашем деле без разума, причем, заметьте, творящего разума, не жить.

— А вам не кажется, что «совещание», где вы «вместе со всеми» анализируете, планируете,—спектакль одного актера на глазах у публики? Ведь, в конечном счете, мыслите вы, остальные внимают по мере сил. Давайте начистоту. Разве вам не хочется исполнения ваших идей? Дело бы от этого только выиграло. И мы двигались бы семимильными шагами.

— Кто это «мы»?—чувствуя, как гаснет настроение, спросил я.

— Как кто? Мы—весь коллектив.

— Хотите из меня паровоз сделать? Школу—вагоном, а учителей—пассажирами, которые в любой момент могут сойти на очередной станции? Это, по-вашему, коллектив?

Николай Николаевич поморщился.

— Я за порядок, когда каждый четко знает свое место, свой потолок и не лезет решать мировые проблемы. С кем тут советоваться? Дали указание—и контролируйте неукоснительное исполнение!

— А вы страшный человек...

— Потому, что я за порядок?

— Нет, потому что порядок ваш—синоним насилия. Откуда такая нелюбовь к людям?

— Ну зачем же сразу «нелюбовь». Вы, Михаил Петрович, предпочитаете лирические отступления. Честное слово, не мешало бы обогатиться некоторой долей прагматизма. Будем честны друг перед другом: ваш оптимизм по поводу талантов и гениев—разве не тактика руководителя? «Могущество человеческого разума» «возможности развития способностей до уровня таланта»—приятно щекотать честолюбие. Но сами-то вы разве не видите, что это эдакий «город солнца»? Вот я, к примеру, умен от природы. А «глупец останется глупцом, хоть осыпь его звездами».

Собеседник говорил язвительно, с заметной долей цинизма, которым мастерски владеют люди компьютерного склада ума.

— Не нравится, когда снимают с ваших идей лирические побрякушки?! Вам это не говорят в глаза, а за глаза об этом судят многие.—Николай Николаевич усмехнулся. Губы его в уголках сжались, будто он собирался через секунду освистать меня.—Впрочем, мы отвлеклись...