|
По мере укрепления социалистической экономики, ликвидации военных фронтов, оздоровления общего быта, усиления темпа культурного развития масс дети постепенно освобождались от давящего на них влияния тяжелых сторон переходного периода. Очистились они и от половой накипи последнего. Если сравнить в области полового среднего городского (да и деревенского тоже) подростка 14–16 лет в 1920–23 гг. и сейчас, разница будет огромная: сейчас нет того богатого сексуально-порнографического словаря, который часто приносили с собою некоторые детишки с улицы, нет того цинизма, нет афиширования своего полового опыта, которым гордились некоторые наши ребятишки 6–7 лет назад. Нет и того широкого раннего онанизма, ранних «браков», которые встречались тогда во много раз чаще. Больше взаимной чуткости, товарищеской деликатности. Чрезвычайно выросло здоровое детское общественное мнение в области полового вопроса: суровый коллективный контроль, меры по обузданию отдельных товарищей, более здоровая общая система школьных и внешкольных отношений между детьми разных полов. Ясно, что для серьезного беспокойства на этом участке бытового и педагогического фронта оснований нет, сколько бы ни кликушествовали, сколько бы ни лгали наши враги или паникеры (которые подчас не лучше открытых врагов). Однако и для благодушного успокоения тоже нет никаких оснований. В массовой советской семье очень еще далеко от атмосферы идейно-педагогического благополучия: на подростка действуют сразу несколько сред, взаимно враждебных: отец — коммунист, мать — религиозная, тупая женщина; коммунистическая воспитательная среда пионеротряда и злейшая обывательщина дома; коммунистический детский фронт и реакционные установки обывательского фронта (мещанский район, деревня и т. д.). Ясно, что в этой грызне различных сред не всегда может воспитаться этически-бытовое равновесие ребят, не всегда могут создаться устойчивые общественно-творческие доминанты (яркие установки), а отсюда далеко не всегда возможно в такой обстановке и половое равновесие детей: слишком много данных для вреднейших переключений детской энергии на пути паразитизма. Далеко не благополучно и со школой. Она еще далеко не устоялась социалистически, массовый педагог еще далеко не полностью перестроился, методы работы еще далеки от серьезной их реформы. На педагогов влияет и широкая обывательщина, но не минует части их и педагогическая обывательщина, которой в нашей современности хоть отбавляй: взять хотя бы подозрительную вялость школы на антирелигиозном фронте, «пугливость» на фронте полового просвещения и т. д. — 265 —
|