|
Со времен рабби Акивы все традиционные толкователи Песни Песней усердно пытались доказать, что это не эротическая поэзия, что здесь речь идет вовсе не о плотской любви. Принято считать Песнь аллегорией, чаще всего — аллегорией любви Бога к евреям. Такое толкование популярно изложено в молитвеннике издательства Artscroll, который все чаще и чаще встречается во всех видах синагог. В своем предисловии к Песни редакторы молитвенника открыто заявляют, что «буквальный перевод был бы неточным, более того — неверным, поскольку он не передал бы смысла, который вложил в Песнь Песней царь Соломон». В их трактовке первый стих — «Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина» выглядит так: «Поведай мне Твою сокровенную мудрость в любви и близости, ибо дружба Твоя мне дороже всех земных наслаждений». Неточный перевод 11-го стиха первой главы — «Доколе царь был за столом своим, нард мой издавал благовоние свое» — был исправлен на «Доколе Царь был на горе Синай, зловоние моего проступка просочилось наружу, когда мой Золотой Телец оскорбил завет Божий», что, на мой взгляд, звучит куда более непристойно. Но будем справедливы к редакторам, они не сами придумали всю эту чепуху. Они честно придерживаются объяснения Раши; не забывайте, что уже почти тысячу лет его комментарий является обязательной частью традиционного образования; иудаизм без Раши — все равно что поп-музыка без Битлов. В комментарии к стиху о сосцах Раши ссылается на мидраш к Песни Песней: «Два сосца , которые кормят тебя. Это Моисей и Аарон». Два источника, питающие сынов Израилевых, — закон, данный Моисеем, и жертвоприношения, которые совершали первосвященник Аарон и его потомки. Конечно, ни о чем подобном в тексте Песни не сказано, и многие поколения еврейских школьников сталкивались с этой неувязкой: в книге говорится одно, а взрослые утверждают, что имеется в виду совсем другое. И каждый раз дети (в данном случае — мальчики), усвоив толкование, переносили его на окружающую действительность: теперь мы знаем, что такое «грудь» на самом деле, поэтому называть всякую грудь «грудью» было бы неточно, более того — неверно. Если буров искусственно «вставили» в текст, то Моисея с Аароном насильно «вытащили» из него. Толкование стали применять не к литературному описанию предмета, а к самому предмету — и в то же время оно осталось толкованием конкретного библейского стиха. Раз сосцы женщины из Песни Песней — Моисей и Аарон, значит, так можно сказать о любой женской груди, ну а если грудь и впрямь хороша — тогда это «красивые Моисей и Аарон». Хорошее название для бренда кошерных бюстгальтеров. — 52 —
|