Записки ночного сторожа

О химико-психических средствах

Кандидат пересказал нам содержание статьи из американского журнала об успехах ибанских ученых в разработке химических методов воздействия на психику людей. Статья страшная. Авторы в заключение выражали недоумение, почему ибанские власти не используют открытия своих ученых в массовых масштабах. Не известно, сказал я, используют или нет. Может быть давно уже используют. Вряд ли, сказал Физик. Палка о двух концах. Эти средства так или иначе разрушают волевые и творческие потенции. А современная жизнь невозможна без них. Даже твоя вшивая контора не может без них функционировать. Это — раз. А во-вторых, если даже применять эти средства выборочно, кого выбирать? Профилактика тут невозможна. А как средства наказания и пресечения они бессмысленны. Дело в том, что если человек проявил себя как оппозиционер, то обычно его роль на этом и кончается. Дальше начинается лишь более или менее растянутое наказание. А предупредить невозможно. Чтобы предупреждать, надо знать, что именно предупреждать и в каком множестве людей. Можно принять меры в отношении данных людей и дать гарантию, что не выкинут номер. Но это не дает еще гарантии, что какой-то номер не выкинет кто-то другой. При таком огромном количестве людей и при наличии каких-то устойчивых и массовых фактов бытия обязательно что-то произойдет. Причем, никто не может дать гарантии, что кто-либо из Заместителей или даже сам Заведующий не сделают эту чрезвычайную акцию. Факты же были. Так что все эти страшные новые средства страшны лишь индивидуально, но они не играют роли в масштабах истории. Они страшны лишь тем, что существуют, и люди о их существовании знают.

Я слушал Физика, во многом был согласен с ним, во многом — нет, но возразить не мог. Что-то в его рассуждениях было чисто рассудочным. Во всяком случае, он не принимал во внимание реальных людей, находящихся у власти. А Сменщик как-то говорил, что эти химические методы уже применяются в чудовищных масштабах. Причем, научились парализовать волю и творческие потенции индивидов в строго определенных пределах. И еще одно удивило меня. Раньше мы на такого рода темы тоже болтали. Но теперь я к подобным разговорам отношусь совсем иначе, чем раньше. Я начинаю превращаться в профессионального думателя в этой новой для меня области. Я обретаю новую профессию.

Форма значительности

Обратите внимание, говорит Физик, как выражается наш Чин. Многозначительно. С недомолвками. С ухмылочкой. Свысока. В общем, как человек, приобщенный к сокровеннейшим тайнам бытия и к их глубочайшему пониманию, недоступному нам, простым смертным — неосведомленным, узколобым и т. п. Он работает Там, говорю я, наверно в самом деле кое-что знает, что нам знать не положено. Ерунда, говорит Кандидат. Чистая форма. Ни черта они там не знают и не понимают. Их знания — крупицы от того, что мы сами отправляем им наверх. Их понимание не идет глубже их референтов и консультантов. А кто эти последние? Вы же сами знаете. Это — самые ловкие проходимцы и совершенно беспомощные кретины именно с точки зрения способности понимания действительности. И эту свою суть они маскируют и компенсируют наглой самоуверенностью и ложной значительностью. Не может быть, говорю я, чтобы туда не попадали умные и способные люди. В конце концов, их там — тысячи. А на каждую тысячу приходится… Чушь, говорит Кандидат. Этот закон имеет силу, если не производится отбор. На миллион отобранных карликов никогда не придется хотя бы один великан.