Тексты Андрея Белого столь очевидно пригодны для психоаналитических штудий, что без какого-либо насилия могут быть помещены в учебные хрестоматии. В мемуарной и автобиографической прозе писатель подробнейшим образом рассказал про первые миги сознания и не до конца осознаваемые влечения, про мать и отца, их семейные отношения и их травматическое воздействие на формирующееся «Я» Бориса Бугаева. Автор «Петербурга» и «Москвы», «Котика Летаева» и «Крещеного китайца» производит впечатление человека, нечаянно перепутавшего свой рабочий стол с кушеткой психоаналитика. Белый провоцировал на обнаружение у себя широкой гаммы комплексов — эдиповых и кастрационных, гомосексуальных и нарциссических… Эта особенность личности и творчества Белого не могла не обратить на себя внимание критики. В. Ф. Ходасевич, первооткрыватель темы, и его современные последователи двинулись по пути, указанному самим писателем: в центре их внимания оказались внутрисемейные проблемы Бугаевых, образы отца, матери и сына, появляющиеся, начиная с «Петербурга», во всех романах позднего Белого[523]. В данной статье нас интересует объект влечений Андрея Белого: образы возлюбленных, механизмы опознания избранницы и способы осмысления любовной близости — родства. 1. Чужая «жена, облеченная в солнце»Соловьевский культ Вечной Женственности, уже сам по себе предполагающий смешение духовного экстаза с экстазом эротическим, в полной мере был унаследован и развит поколением младосимволистов. А. Белый, А. Блок, С. Соловьев, В. Иванов на разные лады переживали и перепевали любовь к Подруге Вечной или Прекрасной Даме, к Жене, облеченной в Солнце или же окутанной «голубым покровом». Любовь Небесная искала в их жизнестроительных мифах воплощения, Подруга Вечная приобретала более или менее четкие очертания подруги земной. У Блока, Иванова — более четкие, у Белого — менее. Блок и Иванов предпочитали «мистически влюбляться» в знакомых женщин, в конечном счете — в своих собственных жен. Белый — в чужих и как можно более недоступных. Перечень мистических возлюбленных Белого не то чтобы очень велик, но и не так уж мал. Их семеро. Самая яркая — Маргарита Кирилловна Морозова, жена известного промышленника и коллекционера М. А. Морозова, мать его детей. Светская дама, меценатка и «общественница», она была старше Белого на 8 лет. В период наиболее интенсивного переживания влюбленности в Морозову поэт не был с ней знаком вовсе: он повстречал «Жену, облеченную в Солнце», «воплощение Души мира, Софии Премудрости Божией»[524], на концерте, произвел себя в ее рыцари, стал писать экзальтированные любовные письма. — 131 —
|