Эффект Геллера

Суд над Геллером начался в 1970 году, когда впервые на него донесли публично, и он до сих пор продолжается. Обвинение настаивает на том, что он фокусник по двум причинам: то, что он делает (во всяком случае, большинство из этого), могут повторить иллюзионисты, а значит, не существует никакой психической энергии.

Даже те ученые, которые тщательно изучали его, за одним или двумя исключениями, не подтвердили безоговорочно существования его энергии. Они корректно указывали, что наука не имеет ничего общего с тем, во что верят люди, она базируется на постоянных экспериментах и объясняющих теориях, и у них нет ничего такого, о чем можно было бы объявить.

С другой стороны, миллионы людей во всем мире не сомневались в том, что Ури является настоящим телепатом. Как он и предсказывал, в их домах происходили странные вещи: сломанные часы и будильники начинали снова идти, ложки и вилки начинали гнуться непонятно почему. Возможно ли дурачить стольких людей так долго? И вправе ли мы игнорировать свидетельства ближайших друзей Ури, каждый из которых может привести длинный список удивительных вещей, которые они наблюдали в его присутствии?

Аргументы «за» Геллера так же оправданны, как и аргументы «против». Причина, по которой ни один из этих аргументов не удовлетворил всех, очень проста: затронуто слишком много интересов и предубеждений. Многие уже вынесли свой собственный вердикт, и никакие доводы противоположной стороны не изменят их позиции. То, что я скажу, тоже мало что изменит, поэтому я ничего не стану доказывать тем, кто уже сделал свой выбор, за исключением того что аргументы, на которых они основывают свое мнение, могут оказаться не такими уж вескими, как на первый взгляд кажутся. Поэтому далее я буду обращаться только к тем, кто, как и я, по-настоящему околдован Ури Геллером и одинаково готов к тому, чтобы поверить в любую из этих версий. Именно так я чувствовал себя, когда начинал работу над этой книгой. Тот факт, что мне приходилось наблюдать проявление телепатических способностей и у других людей, склоняло меня к первому убеждению. Как и всякому коллекционеру, мне не хотелось заполучить фальшивку.

Однако позвольте мне на некоторое время вернуться к судебному разбирательству, в котором я участвовал. Во время суда я внимательно наблюдал за обвиняемым, который находился всего в нескольких футах от меня. Он был лаконичен, когда ему давали слово, отвечал на вопросы тихим голосом и вежливо и постоянно казался смущенным.

«Видишь, ему есть что скрывать», — проворчал как-то во время перерыва на ленч мой коллега, не любивший азиатов. На что я ответил, что, по моему мнению, он просто выглядит испуганным.