Эффект Геллера

Глава 12. В борьбе за мир

Теплым вечером в июне 1986 года вереница автобусов поднималась по горной дороге южной части Испании. Конечным пунктом эскорта была роскошная вилла, занимавшая территорию в пять раз больше, чем государство Монако. Пассажирами автобуса были почти четыреста человек гостей, приглашенных на виллу по случаю дня рождения ее хозяина и его юного наследника. Тем временем с 285-фунтовой яхты, стоявшей на якоре у Марбеллы, сновал туда-сюда вертолет, привозя самых почетных и именитых гостей.

Это был необычный прием. Один из самых богатых и влиятельных людей планеты отмечал одновременно пятилетие сына и свое собственное пятидесятилетие. Список приглашенных, по всей видимости, мало отличался от рейтинг-листа «Кто есть кто на Ближнем Востоке». Большинство гостей были арабами. Прилетели сюда и многочисленные посланцы Ближнего Востока. Кроме них, на прием были приглашены знаменитости и, разумеется, близкие друзья виновника торжества из других регионов мира.

Автобусы свернули на дорогу, вдоль которой в два ряда стояли солдаты караула, одетые в средневековую форму и держащие в руках большие старинные пики. Затем автобусы припарковались перед огромной виллой, где хозяин уже ожидал гостей, чтобы их поприветствовать. По крайней мере, для трех гостей это была первая встреча с ним.

Хотя знали они об этом человеке очень много. Владелец колоссальной триады нефтяных компаний Саудовской Аравии, он, как говорили, был счастливым обладателем двух миллиардов фунтов стерлингов. Его благосостояние ежедневно увеличивалось приблизительно еще на миллион фунтов стерлингов, и он четко знал, как их потратить. Помимо этой роскошной испанской сельской виллы, у него было одиннадцать не менее роскошных домов по всему свету. Приемы, которые он устраивал, приводили в шок всех газетчиков, писавших для светской хроники, непостижимыми суммами суперзатрат на их проведение. Его яхта «Набилла» стала знаменитой после съемок очередного фильма о Джеймсе Бонде под названием «Никогда больше не говори слово „никогда“.

Среди гостей, выходивших из автобусов и выстраивавшихся в ряд, чтобы пожать руку господину Аднану Хашогги, были американец еврейского происхождения Байрон Джанис и два израильтянина — Шипи и я. Вы можете спросить, что мы делали на этом блестящем собрании элиты арабского мира? Разрешите мне объяснить.

Около года назад мы с Байроном разговаривали о путях, при помощи которых люди, подобные нам, — музыканты и популярные исполнители, выступающие на сцене, — могли бы использовать свой талант на то, чтобы объединить людей и повернуть их умы и помыслы в направлении мира, а не войны. Мы оба чувствовали, что могли бы сделать больше, чем просто развлекать публику во время приятного вечера тем искусством, которым владеем. Но как и с чего начать? Ну, скажем, развязать войну значительно проще, согласитесь, а вот как человеку наладить всеобщий мир? Впрочем, у меня была одна мысль.