|
— Не знаю. — Вы подтверждаете следующие показания Старкова? (см. лист дела 191). — Нет. — Я вам устрою очную ставку. — Не надо. — Хорошо. За два месяца — в феврале-марте — вы продали сто метров бостона. Это то, что нам удалось пока установить. Где еще сто метров? — Разве упомнишь, сколько чего продаешь? Бостон я получал со склада. — Вы получили всего пятьдесят метров. Зря вы запираетесь и стараетесь направить следствие по ложному пути. Картина нам ясна. Старков и Ляпунов (он же Колпаков), именуемый вами Щеголем, во всех подробностях рассказали об ограблении склада, рассказали все, вплоть до момента продажи награбленного вами на заготпункте. Вы заплатили им троим пятьдесят тысяч рублей. Остается просветить несколько темных пятен. Первый вопрос: как вы очутились в ту ночь на заготпункте и почему за неделю до этого закрыли заготпункт и пушнину стали принимать в Комкуре? Второе: откуда у вас деньги — сто тысяч, обнаруженные в чемодане, и двести тысяч — в сберкассах Магадана, Якутска и Оймякона? Еще раз предупреждаю: документов и свидетельских показаний вполне достаточно. Нет смысла вам и дальше изворачиваться. — Расскажу все. План ограбления мы обдумали с Ошлыковым. С этой же целью был закрыт заготпункт. Я написал в районную контору «Заготживсырье» официальное письмо о больших наледях на реке. Пятого января, находясь в Комкуре, я старался как можно чаще попадаться людям на глаза. Мне удалось создать впечатление, что я ту ночь провел у себя дома. Но я не ночевал. Как только село уснуло, выехал на заготпункт и принял от Ошлыкова товар. — Вы хотите сказать — грабленый товар? — Если вам нужна точность, то да. — На сумму сто шестьдесят тысяч восемьсот сорок два рубля? — Не подсчитывал. Сто пятьдесят метров бостона при посредничестве Ошлыкова я отправил на Алдан, сто метров — пятьдесят украденного и пятьдесят полученного по фактуре со склада — распродал охотникам. * * *— Я вам очень благодарен, — сказал Алексей Соснин, возвращая прочитанные листки. — Иногда мы прибегаем к такой практике, — пояснил Ветлужанин, — объясняем человеку, что вокруг него творилось. Полезно. — Кто бы мог подумать, что Лагутин преступник! — воскликнул Алексей. — Грязь, одним словом, Алексей Григорьевич. Приходится выметать ее из жизни железной метлой. — Как же все-таки вы распутали дело? — Вот с их помощью, — Ветлужанин кивнул головой в сторону этажерки, где лежали витки веревок. — Когда в милицию доставили первый кусок размотанного пенькового каната, найденного Куном, я отправился в Комкур, проверил следы. С этого началось. Тут еще ребята помогли. А за Лагутиным грешки водились, говорили, что он занижает сортность пушнины. — 113 —
|