Спускалась Ламия к морю... Ярина в великом горе, заплакала, зарыдала — будить Яри- лушку стала. Но он всё спит — не проснётся и даже не ворохнётся... И тут скатилась слезиночка жгучая на щёку Ярилы могучего. От жгучей слезы пробудился Ярила, взнуздал коня белогривого.
Но так Ярилушке отвечала та лютая драконица:
И тут Яринушка красная дева в печали стала рыдать — Ярила же начал её утешать, и вдруг ему мысль запала на дудочке заиграть. Но только та дудочка заиграла и песнь её зазвучала, — змея стала виться, кругами ле- тая, от пляски той ослабевая... И вскоре силы лишилась, и, пав на землю, разбилась. Ярила свой меч золотой вынимал и ту змею рассекал — мечом заклятье снимал. И тут из шей её истекли три речки кровушки ясной. Из тела же вышла она сама — вновь девицею прекрасной. Из шеи одной — потекло вино, из шеи второй — пшеница, из третьей шеюшки — молоко, — все требушки драконицы. А Ламья сама, словно встала от сна, от чар Марены спасённая, мечом на свет возрождённая. И так она возгласила:
И рёк Ярине Ярилушка:
Он ласково за ручку брал Яринушку прекрасную, ступал по крови ясной... Но тут ненадолго пришлось задержаться — ведь морюшко стало везде разливаться. То кровь из шеюшек Ламии потоками вытекала и им пройти не давала. Тут поднял Ярила златую свирель — и всюду разлилась трель. И только он стал на свирели играть, как реченьки начали высыхать. И только те реченьки высыхали, Ярила с Яриною их миновали. — 257 —
|