|
И притом вещала:
Друга с Ламией напились и тотчас же обратились: Друга обернулась львицей с крыльями юдицы, Ламья — лютой драконицей с мордою волчицы. •к 'к 'к Высока ли высота поднебесная, глубока глу- бота океан-море, широко раздолье по всей земле — чуден Бел-горюч Алатырь, страшен Чёрный камень Марабель. А и было так при царе Святогоре, да и при Велияре Сивобородом. Велияра тень — Си- вый-бог в беззаконство всех увлёк. И теперь уж не ведают старцы почёт, сын родного отца в суд неправый влечёт, брат пошёл с мечом на брата и с сестрой живёт в разврате! В храмах люди льют беспечно кровь не агнцев — человечью! И настали тут лютые годы, за бедой поспешают невзгоды. Снова Сивый-бог по земле разгуляться дал Змее: крылья Ламьи — дракони- цы, морда — будто у волчицы, а ножища — что лыжища, как у борова — нос, как у крокодила — хвост. И топтать стала Чёрная Ламья поля, застонала тогда Мать Сырая Земля... И пошла дракони- ца от града до града, не встречая себе преграды. И в ту порушку, да на то времечко о беде той порхнула весточка за Смородинку речку быструю, да за горы те Сарачинские, за поля и лес сей дикий прямо в Китеж-град Великий. Из далече, из чиста полюшка, где гуляет ветер на волюшке, во угодья те лебединые выезжал Ярила Годинович. Ездил он в чистом поле три годушка — ни гуся не убил, ни лебёдушку, всё искал с кем в бой ввязаться, в чистом поле порататься. Только нет ему силой равного, витязя под небом славного. И поехал он да по чисту полюшку, по широкому да по раздольюшку... Вот стоит пред ним дуб покляпистый — дупловатый и сучковати- стый. А на дубе том — вран, птица вещая, голосом вещает человечьим:
И поехал он к граду Китежу, где явился Ярила — покидышем*. Был медведицей вскормлен в берлоге, во заросшем дубами логе. Ибо — 254 —
|