В царстве тьмы

— Мои слуги ничего не боятся. А мне Зельденбург дорог по воспоминаниям о счастье, которое мне там улыбнулось, — возразила она, злобно глядя на меня.

Несмотря на ее обаятельную красоту, она произвела на меня неприятное впечатление, да и на Лили тоже. Охотно верю, что она и ее слуги не боятся даже самого дьявола. Я согласился отдать ей в наем замок, и вчера мы заключили соглашение. Пусть живет там на здоровье, если не боится Пратисуриа.

Теперь обращаюсь к вам с просьбой, Алексей Андриано- вич. Если хотите доставить мне удовольствие, примите мое гостеприимство. Дом очень велик и одно, вполне свободное, крыло выходит в парк. Я могу предложить вам меблированное помещение в пять комнат, с людской и отдельным ходом. Вы будете совершенно, как у себя, между тем, внутренняя лестница ведет прямо в мою библиотеку, и мы сможем видеться, когда захотим. Обедать и завтракать вы можете с нами: мы будем вместе работать и беседовать не выходя из дома. Не отказывайтесь, дорогой Алексей Адрианович, ваш отказ ужасно огорчил бы меня. Вы — мой единственный друг и поддержали меня в самую трудную минуту моей жизни: поэтому ваше присутствие доставит мне радость и будет опорою в горькие минуты».

«Бедный друг, — подумал князь, складывая письмо. — Ясно, что его преследует супруга, а что сталось с несчастной Мэри — про то я знаю. Но погодите, господа сатанисты, последнее слово-то ведь еще не сказано относительно этой вашей жертвы! Очевидно, готовится заключительный акт драмы, судя по тому, что все актеры собираются. Я сейчас же отвечу, что принимаю любезное приглашение барона и буду рад пожить вблизи друга и милой моей ученицы, Лили, но попрошу так же принять и моего приятеля, индуса, с которым приеду».

Князь тотчас же написал барону и, получив от него телеграмму, что он с удовольствием примет его приятеля-индуса, простился с учителем и выехал в Тироль.

Глубокая радость осенила его душу. Учителя нашли его первое посвящение законченным и он впервые выезжал из Лондона уже в качестве уполномоченного представителя белой магии, будучи обеспечен поддержкой своих наставников и помощью Веджага-Синга. Кроме того, он вез с собой, конечно, и охотничий рог, спасший их в минуту опасности.

На вилле Елецкого встретили с распростертыми объятиями, и Дахара тотчас провел его в лабораторию, где работал Заторский. Увидев князя, взволнованный доктор вскочил, бросился ему навстречу и протянул обе руки, а Елецкий обнял его и по-братски расцеловал.

• Теперь мы братья, Вадим, и я с удовольствием вижу, что ты не чувствуешь себя несчастным в новом положении.
• Несчастным!.. Нет, Алексей, напротив, я не нахожу слов для выражения своей благодарности за то, что ты спас меня. Умереть слепым невеждой и преступником, а затем возродиться зрячим, на пути к свету и духовной жизни, полной мирной гармонии! Разве это не высочайшее благодеяние?!
• Твои слова и признательность — лучшая мне награда за то, что я рискнул без твоего согласия спасти тебя. В глубине души я все-таки сомневался, что ты пожалеешь когда-нибудь о прежнем утраченном положении и о необходимости начать совершенно новое, навязанное тебе существование.

Доктор покачал головой.