|
Чадьяров заметил, что Валя порывалась его несколько раз о чем-то спросить, но не решалась. — Что, Валя? — Он повернулся к ней. Она густо покраснела: — Вы меня простите, ради бога, но я опять забыла, как вас звать, имя больно трудное... — Ка-сым-хан, — по слогам, смеясь, сказал Чадьяров. Валя, закрыв глаза, несколько раз про себя повторила, потом облегченно вздохнула: — Все, запомнила... Вы писатель? — Нет, — сказал Чадьяров. — Военный... — Летчик? — восторженно спросила Валя. — Нет, — виновато покачал головой Чадьяров. — Кавалерист. — Все равно хорошо, — успокоила его Валя. А на поле между тем игра была остановлена. Судья собрал вокруг себя футболистов. — Вот что, товарищи комсомольцы! — отрывисто и строго сказал он, указывая на новенький желтый футбольный мяч, который держал в руках. — Предупреждаю, за удар, что называется, «пыром» наказываю жесточайшим образом! Вплоть до удаления! Это вам не игрушка! Мяч новый, только получили, вам только дай! Измордуете инвентарь в момент!.. А чемпионат только начался! Этот порвете, чем играть будете? Шестерней? Ясно вам?.. Футболисты уныло закивали головой. — Особенно к тебе, Сергей, относится, — обратился судья к Кардаильскому. — Ты со своей колотухой брось... Ты хоть и маленький, а хуже большого лупишь! Подумай о сознательности!.. — Да что вы, Николай Иванович, мне проходу не даете с сознательностью своей! — возмутился Сергей. — Вон она, моя сознательность, сидит. — Он показал на трибуну, где сидели его беременная жена с сыновьями. Чадьяров спросил у Вали, почему не играют, и она объяснила, что это у них обычное явление, что это физрук проводит политзанятия, чтобы мячик сильно не лупили. В прошлом году у них был случай, когда вот тоже на одном матче пенальти били, а мяч возьми да и лопни, так потом чемпионат тряпичным доигрывали, измучились — он не прыгает, только катается. Васька головой бил, чуть сознание не потерял... Чадьяров, вытирая слезы платком, хохотал, пока кто-то сзади не дал ему по затылку газетой, чтоб не мешал смотреть. А игра продолжалась. Кричали, неистовствовали болельщики, подбадривая каждый свою команду. Мяч попал к Сергею, тот кинулся к воротам, но в это время к краю поля подошел какой-то человек с железным рупором и, приложив его ко рту, закричал судье: — Ну-ка, Николай Иванович, останови на минутку! Судья свистнул. Сергей остановился и, тяжело дыша, с изумлением посмотрел на судью. А человек с рупором сказал на все поле: — 102 —
|