|
* * *
Эдик с Абдыбаем загорали на солнышке и о чем-то тихо переговаривались.
Мы подъехали к ним. Спешились. Батыр подошел к ним и протянул твердую и дружественную руку. Вряд ли Эдик с Абдыбаем догадались, что это и есть тот самый Батыр. Вряд ли они догадались, что женой аксакала стала Айше. Полный жизненной мудрости, он после долгих странствий остался в ауле. Батыр оставил Айшу и время решило по своему. Аксакала звали Наурыз, что в переводе означает весеннее время. Он действительно нес жизнь. У них с Айше выросло двое детей.
Батыр вернулся недавно. Он не распространялся относительно своих странствий и поселился далеко в горах у старца.
Никто не знает, откуда появился старец. Не понимал народ его, а оттого побаивался. Редкие смельчаки ездили к нему, или кого гнала нужда и горе. Но малопонятно говорил он. Как можно осуждать правду? Как можно не признавать справедливость и считать ее насилием? Святой он. Кто же спорит? Но какой странный. Видит каждого насквозь. Знает все наперед. Говорит, словно кол в землю вдавливает.
- Сейчас я объясню вам дорогу к дунганам. Это часть рода Ша. Многое они могут, - сказал Батыр. - Не бойтесь их, но и не задевайте за живое! Даже почтенный старец способен ударом ноги срубить дерево.
Батыр подробно объяснил нам дорогу.
- Я через несколько дней вернусь, - сказал он и сел на коня.
Мы отправились в путь тут же.
Горные тропы подчас проложены водой от тающих снегов, подчас животными, где-то людьми, а местами естественными облысениями в кустарнике и траве. Идти было не сложно. Ветер еще дул с низины. Солнце в горах особое. Оно не печет, но обгореть можно сильнее, чем за большое время в долине.
- Пора разобраться, - сказал Эдик. - Что это там за чертовщина приключилась с Батыром и нами. Я в Айдахара не верю: воспитание не то.
- Согласен, но из того, во что ты веришь, ты уже исчерпал все. Способен ли ты срубить дерево ногой? Нет! Как же так? Ты постоянно тренируешься и уделяешь этому много времени. В чем причина?
Я знал, что интеллектуалы мнят в виде само-собой, что все можно объяснить. Никто и не собирается осознать, что сам интеллект имеет меру. Эта мера заложена в его энергетических мозаиках. Но зато Сознание можно двигать.
- Если я скажу тебе, что вблизи стойбища родителей Айше были выбросы паров ртути, которые дают цвета и давят голову, то ты удовлетворишься и ...останешься тем, кем был.
- Что изменится, если я отброшу науку? - удивленно спросил он, так как вера в единственность науки и ее непоколебимость насаждалась интеллектуалами.
- Многое. Во-первых, ты не удовлетворяешься. Какие-то сущности, пьющие жизнь мобилизуют твое Сознание и твой поиск.
- Хо! - выкрикнул он. - Но это и будет наука!
- Нет. В интеллекте наука имеет свою меру. Представь себе, что ты строишь город, но материал для строительства подают в виде больших, в твой рост, цилиндров, - сделал попытку я показать, что все в науке двухполярно, а следовательно, иного она не зрит.
- Какой же город ты выстроишь? - продолжал я. - Как бы ты не старался, но будешь сильно ограничен.
- Для науки все открыто и в ней нет ограничений, - упрямился Эдик.
- А для интеллекта есть. Можешь ли ты назвать хоть один трехполярный прибор? Электричество - двух полюсов: "плюс" и "минус". Магнит - двух полюсов. Электрохимия - "анодно-катодная". Электрические цепи - линейные, если даже ты их выложишь в круг. Математика - двухзначная, но во всяких вариациях. Логика - и тем более двухзначная.
- Допускаю, - стал горячиться Эдик. - Но разум человеческий неограничен!
- Не горячись. В споре никогда не родится нового Сознания. В споре оттачиваются варианты и пути защитить и сохранить старое, а точнее свое. Кто-то брякнул, что в споре рождается истина, а другие подхватили как попугаи.
Абдыбай рассмеялся. У нас уже много было бесед на эту тему. Он уже понял, что спорящий не истину ищет, а изыскивает пути навязать свое другому.
- Представь себе, что на Землю прилетели инопланетяне, - обратился я к Эдику. - Но мозги и Сущность у них трехполярные.
- Ну и что? - удивился Эдик. - Если бы ты сказал, что мозги у них бесконечные, тогда другое дело. А то всего трех!?
- У людей они тоже беспредельные, но на двойке, а у тех будут тоже беспредельные, но на тройке, то есть на тройственных энергетических связях. Как ты и люди будут общаться с ними?
Эдик засмеялся своему превосходству:
- Чудной ты! Братья по разуму общность всегда найдут!
- Получается, что как раз по разуму они не братья. Может быть у вас с Абдыбаем есть трехзначное мышление?
- Попробуем, - сказал Эдик. - У нас не получится - другие найдутся.
- Спешишь с выводом. Что вы с Абдыбаем, что все население Земли - это всего лишь один человек с двухполярными мозгами. Здесь количеством людей не возьмешь.
- Количество переходит в качество, - упрямствовал Эдик.
- В данном случае - нет, спокойно ответил я. - Да и сам этот закон для двухполярных мозгов. Инопланетяне его не признают. Они не признают ни один прибор, ни одно логическое построение, ни математику, ни наше понятие о Космосе и о Вселенной. У них будет иное мироздание. А у нас свое.
- Подожди, подожди, - выкрикнул Эдик. - О каких инопланетянах говоришь ты, мой брат? Более того, по какому праву ты говоришь их именем? Что, они глупее нас, что ли?
- Я говорю о контакте. Вон, - показал я на птицу, - найди общий язык хотя бы с этим "инопланетянином" или с этой елью.
- Не пойму, куда ты клонишь? - задумался он.
- Всякий из нас имеет дело только со своим собственным Сознанием. Какие бы черты ни приписывал он другому, это другое будет его собственное. Но... со временем Сознание рождает в себе и сливается с интеллектом. Сам же интеллект примитивный, я хочу сказать, двухполярный, но крутит и крутит свое в разных вариантах. Так человечество создало массу, огромную, глобальную, космическую, научную... примитива.
- Вот дает! - крякнул Абдыбай. - Но что дальше?
Я шутя провел жестом, словно погладил бородку как аксакал и сказал:
- Вопрос первый: как вынуть Сознание из этого пошлого чудовища? Вопрос второй: как способствовать тому, что окажется за пределами интеллекта? Вопрос третий: что делать с интеллектом?
- Ты что, интеллектом решил убрать интеллект? - пошутил Эдик.
- А теперь пора вспомнить о состояниях вашего Сознания, когда я таскал вас на плечах. А также на другой день. Вспомним о переживаниях Батыра. Был ли у вас там ум?
- Нет, - ответил Эдик. - Это неописуемо. Время словно исчезло, а мир разросся до ...
- До того, что не было ни одной частички, которая не присутствовала тут же. И это в тоже самое время, когда пространство заполнилось беспредельностью, - закончил за него я.
- Да, - сказал Эдик. - Это-то и странно, что я был сразу везде, а чувства описать нельзя. Что это?
- Если использовать термины индусов, то ты испытал Самадхи. А точнее, ощутил состояние Атман. Это же испытал Батыр. Но он прошел два вида Самадхи, - ответил я. - Поэтому его ощущения были насыщеннее. Он ударился о скалу смерти, сначала. От этого Сознание стало делать сброс. Сброс всего наслоившегося, развитого у него шел во внутреннем и внешнем мире.
- С определенного возраста жизнь срастается с интеллектуальными понятиями и правилами. При сбросе этого органа жизнь кажется незначительной, отдаленной и ничтожной. При сбросе мира осязания ощущается полет. При сбросе мира слуха ощущается слышание всего Космоса сразу...
- Почему ты сказал: "Мира осязания"? - остановил меня Абдыбай.
- В клубке Сознания человека тесно переплелись миры. Посмотри на тот камень. Сколько он весит?
- Около тридцати, - ответил Абдыбай.
- Но разве зрением можно определить вес? - засмеялся я. - Твой ответ шел от мира осязания и от мира зрения. Глаза видят только форму и цвет. В них нет веса. Осязание ощущает массу. Оно не видит формы...
- Подожди, подожди, - прервал меня Эдик. - Вот я закрыл глаза и щупаю предмет. Я могу рассказать его форму.
- Здесь все равно опыт зрения, но в прошлом, - невозмутимо продолжал я. - Итак, вернемся к Сознанию. Предположим, что оно не развернуло еще себя полностью. Значит в нем есть новое, неожиданное, потрясающее.
- Почему? - удивился Эдик.
- Какое оно новое, - толкнул его в плечо Абдыбай, - если "ожидаемое" и "обычное"?! Но почему эта новизна такая потрясающая? - обратился он ко мне.
- Из-за внеконкурентности. Это состояние и есть все Сознание. Батыр ощутил ярчайшее Самадхи из-за катастрофичности ситуации. Сознание, которое "вынуло" себя из ... себя, но в последующих своих движениях ощущает непосредственную свою Сущность. Свойство интеллекта увязывать, то есть совершать определение одного другим, сбрасывается вместе с интеллектом. Отсюда, нет опоры для определения состояний Самадхи.
- Но там было еще..., - начал Эдик, но я его прервал:
- Отсутствие времени! Ощущение времени - это свойство Сознания в его линейном движении...
- По-моему, время объективно, - вставил реплику Абдыбай.
- Что ты можешь воспринять такого, чего нет в свойстве твоего Сознания?! - пошел я в атаку. - Допусти, что ты смотришь через окошко. Видишь ли ты то, что у тебя над головой или сзади дома?
- Я могу выйти и посмотреть, - ответил он.
- Ну вот и договорились! Сознание должно выйти из прежних своих свойств и "посмотреть". Будет ли то же самое за домом, что ты видишь в окне?
- Маловероятно, - ответил за Абдыбая Эдик.
- Так вот, в прежнем Сознании присутствует, прежде всего, линейность: эволюция, прогресс, высшее, сила, победа, доказательство, логичность и все остальное. Но ему присуще и изменение. Это дает ощущение времени. Останови процесс! Прекрати изменение и ты получишь пребывание вне времени. Это тут же отметится блаженством и неописуемым кайфом.
- Почему!? Да ты прав, - восхитился полученным переживанием Эдик.
- Сознание развертывалось до того непрерывно и наплодило одно и то же, но много и в разных "лицах". Представим, что Абдыбай стал шахом. Много шансов у нас будет общаться с ним, когда на его плечи свалятся заботы страны?
- Вас я приму, - хихикнул Абдыбай.
- Вот видишь, так и Сознание "может быть примет", а может быть - нет. Стучатся в его двери все большее и большее число претендентов, а оно точечное: "тут и теперь".
- Так гаснут эмоции, - продолжил я, - то есть интенсивность и глубина проникновения в сущность каждого "посетителя". Эмоции гаснут, но вдруг толпу эту разогнали. Шах подойдет к окну и увидит, что там розы плывут в солнечном океане, что небо прикрыло их шелком своей голубизны... В Самадхи происходит подобное. Но я его разделяю на несколько типов...
- Откуда ты все это знаешь? Я раньше не замечал в тебе такого, - прервал Эдик.
Я засмеялся и он понял нелепость своего вопроса.
- Да, - сказал я, - если к вам подойти когда вы вошли в Самадхи, то никто бы ничего не заметил, Просто сидят два парня. И все же, проверяется все. Слепому не обмануть зрячего.
Мы не часто делали остановки. Батыр обещал, что уже завтра мы придем к дунганам. Еды хватало, а ночлег прекрасен под огромной елью не ее пушистых "лапах". Ночи в горах особые. Мягкий вечер сменяется к утру сильной прохладой. Зато звезды начищенные, как на праздник.
Устроив ночлег, мы развели костер.
- Да, силой такое не возьмешь, - сказал Абдыбай, глядя в костер. - И умом трудно. Но какие это прекрасные эмоции! Никогда еще в жизни не испытывал ничего подобного. Ты говоришь, что индусы назвали это Самадхи? - обратился он ко мне.
- Да, - ответил я. - Это общее название. Но оно нужно не для эмоций. Есть в Самадхи две крайности. Одна из них свершается, когда созреет первый оборот Сознания. Оно отделяется из самого себя и все, в чем оно до этого плавало в непосредственности, вдруг отдаляется. В этом отходе идет обозначение созревания ХУМ. Это созревание в себе имеет разные уровни. Например, Батыр не имел огромного интеллектуального багажа. У Батыра произошло то, что составляет стечение обстоятельств, то есть без внутреннего устремления к этому. Индусы назвали это хея-хету. Наурыз, судя по его точному изъяснению, пришел к этому поисками. Вспомните, где он только не бывал. Это - осмысленный путь.
- Выходит, что Самадхи не одинаковое? - удивился Эдик. - Как же такие счастливцы понимать друг друга будут?
- Прежде всего, - подбросил я еловые палки в костер, - давайте договоримся, что понять это означает привязать к тому, что уже накрутил в мозгах. К чему же привязывать то, что вышло на чистейший простор? Но из своего опыта и бесед я могу для наглядности сделать сравнение. Химические элементы - активные, но когда они набирают энергетические уровни до завершения, то становятся устойчивыми в себе. Их называют инертными газами. Однако, даже газы имеют различную массу. В качестве примера на другой тип Самадхи могу привести рождение ребенка. Это рождение еще при жизни назвали вторым рождением.
- Чем дальше в лес, тем больше дров, - буркнул Абдыбай, - как можно родиться еще при жизни второй раз?
- ХУМ имеет меру. ХУМ - это характер и свойства Сознания. ХУМ - это эмоции на защиту своего. ХУМ - это масса: тяжесть в походке, лишний вес, ожидание неприятностей и замечание неприятностей. Приятное же тогда, когда - "по-моему". Термин ЭГО слабо подходит, так как ХУМ базируется на конкретной физиологии. По степени нарастания ХУМ приближаются болезни и смерть. Как только ХУМ доходит до своей меры, то смертью совершается сброс. Этот сброс можно совершить при жизни. Для этого, уже осознанно, ХУМ следует переродить. Два качества укрощают ХУМ: полный набор до зрелости и второе рождение со сбросом. Это - мой опыт. В древних текстах этих различений я не нашел. Там говорится о состоянии Атман. В Бхагавад-Гите сказано: "Весь этот космос составляет частичку Меня".
- Ты что, дважды рожденный? - уставился на меня Абдыбай. - Когда это ты успел?
- Нет, мой случай иной. То к чему стремились постижением, мне дано от рождения в "готовом виде", - ответил я как можно осторожнее. - Я легко вывожу Сознание из обыденной жизни. Свойством движения оно переводится на любое качество и там я могу остановить его вне времени. Весь этот космос становится частичкой во мне. Я ощущаю бессмертие и неограниченность в мирах. Я знаю иные миры, о которых говорить нет даже смысла. Например, тройственный мир.
- Что же ты не обучаешь людей этому? - серьезно спросил Эдик. - Миллионы болеют, а другие страдают от психической неудовлетворенности, от страха, от неуверенности.
- Ищу язык контактности. Тот язык, которым пользуется наука, двухполярный. Он бесконечен в типовом примитиве. Он - язык ХУМ.
- Я реалист, - сказал Эдик. - То, что я ощутил в Самадхи, меня убедило. Я даже телом почувствовал себя здоровей, а это впечатляет. Научи нас.
- Да, - оживился Абдыбай.
- Я уже вас учу, но трудности, как видите, огромные из-за интеллекта. Его типовое продуктирование нужно остановить. Завтра начнем с понимания себя и окружающего в себе. А теперь пора спать.
— 6 —
|