|
Познакомились они уже в Америке, где стали товарищами по борьбе и постели. Эта сладкая парочка занималась практикой. Они руководили первой акцией под названием «оккупационная забастовка». В 1892 году рабочие сталелитейного завода Эндрю Карнеги в Хоумстеде, штат Пенсильвания (опять эта Пенсильвания!), захватили предприятие, вышибли за ворота представителей администрации и попытались установить собственные порядки. Попытки осуществить такие действия станут «визитной карточкой» анархии-синдикализма всех стран. В Хоумстеде ничего хорошего из этого не вышло. Братва из агентства Пинкертона при поддержке полиции одержала верх и в свою очередь выгнала рабочих. Тогда Беркман попытался организовать покушение на управляющего заводом Генри Клей Фрика. Покушение сорвалось, а Беркман получил 22 года. Пытались привлечь и Эмму Гольдман, но против нее не нашлось улик. Дальше еще интереснее. Иоганн Мост, конечно, был крутым теоретиком, но когда его идеи начали претворяться в жизнь, откровенно струсил. Срок ему не угрожал, а вот выслать вполне могли. Он подверг Беркмана резкой критике. Это было «не по понятиям» – ведь последний уже сидел. Крутая дама Эмма Гольдман, которая была не только анархисткой, но и радикальной феминисткой, публично обвинила Моста в предательстве и отхлестала его хлыстом по лицу. От Моста все отвернулись. Он умер в 1906 году в полном одиночестве. Но идеи его жили и процветали. Что же касается неукротимой Эммы Гольдман, то она села в 1893 году – за то, что как агитатор ездила по стране и читала лекции. Тезисы их просты: «Требуйте работы! Если вам не дают работы – требуйте хлеба! Если вам не дают хлеба – возьмите его сами!» Эмме дали год тюрьмы, после чего она продолжила свою деятельность. В своей пропагандистской работе Гольдман не ограничивалась «стреляющими лозунгами», продолжая развивать идеологию терроризма. «Вот я и добралась до пункта моего мировоззрения, по поводу которого в сознании американской общественности царит огромное непонимание. “Ну, скажи же, не проповедуешь ли ты насилия, не проповедуешь ли ты убивать венценосных особ и президентов?” Кто сказал, что я это делаю? Слышал ли ты, чтоб я такое говорила, слышал кто-нибудь, чтоб я такое говорила? Видел ли кто-нибудь подобное в нашей литературе, черным по белому? Нет, но тем не менее это утверждают газеты; все это утверждают; значит, так и есть. О, эта проницательность, эта логика дорогой общественности! Я утверждаю, что анархизм – это единственная философия мира, единственная теория социального порядка, которая ставит человеческую жизнь превыше всего. Я знаю, некоторые анархисты совершали акты насилия, но их подтолкнули к таким поступкам страшное экономическое неравенство и великие политические несправедливости, а не анархизм. — 77 —
|