|
Мы не хотим долее терпеть. Мы решились защищаться. Мы будем искоренять этих иуд, искоренять без пощады и снисхождения, и объявляем об этом громко и открыто. Пусть знают, что их ждет одна награда – смерть!» Это оказалось не пустой угрозой. Человека, заподозренного в том, что он «стучит» на жандармов, убивали очень легко. Более всего это поветрие распространилось на юге России. Из справки III отделения: «5 марта 1879 года, в г. Москве, в гостинице Мильгрен, найден убитым тайный агент III Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, мещанин Николай Рейнштейн, причем к платью его пришпилена была записка следующего содержания: “Николай Васильев Рейнштейн, изменник, шпион, осужден и казнен русскими социалистами-революционерами; смерть иудам-предателям!”»[8] Но это было только начало. Заведшиеся на юге террористы стали убивать полицейских и государственных чиновников. Идеологическое обоснование этого было следующим: «Тогда боевым кличем революционеров стало: “Защищайтесь! Защищайтесь от шпионов, втирающихся в кружки под личиной дружбы и выдающих потом направо и налево по той простой причине, что им перестанут платить, если они не будут доносить. Защищайтесь от тех, кто зверствует над заключенными! Защищайтесь от всемогущих жандармов!”» (П. А. Кропоткин) И «защищались». Началось все cо знаменитого выстрела Веры Засулич. 24 января 1878 года она явилась на прием к петербургскому генерал-губернатору Ф. Ф. Трепову и попыталась застрелить его из револьвера. Однако девушка выбрала оружие явно не по руке – тяжеловат оказался шпалер. Несмотря на то, что она стреляла почти в упор, Трепов был только ранен. Причиной же покушения явилось недавнее распоряжение генерал-губернатора высечь политического заключенного А. П. Боголюбова за то, что тот отказался снять перед Треповым шапку. (Телесные наказания на тот момент были запрещены законом.) Засулич такое вынести не смогла и отправилась решать «сатрапа». Главным же явилось то, что суд присяжных Засулич оправдал . Произошло это, правда, во многом из-за речи адвоката П. А. Александрова, который сумел разжалобить присяжных. Речь была и в самом деле сильной. Проникся даже присутствовавший Ф. М. Достоевский, который вообще-то не любил состязательный суд и адвокатов в частности, не говоря уже о революционерах. Однако он тоже считал, что наказание излишне. Писатель сформулировал свое мнение так: «Следовало бы выразить: Иди, ты свободна, но не делай этого в другой раз». Публика приговор приветствовала с восторгом. Как комментировала ситуацию консервативная газета «Русский вестник»: «…Реакция общества на оправдание Засулич – высший предел потворства русской революции». — 23 —
|