|
Папа не выразил никакого восторга по этому поводу: фокусника обычно не трогает трюк, тайны которого ему известны. К тому же Александр второй, очевидно, счел невыгодным для себя подрывать авторитет епископа, да и монахи не пользовались особой популярностью в городе. И потому, отказавшись созвать собор, он послал монахам предписание, обязывающее их под угрозой анафемы сидеть в своих кельях, не выходить ни в город, ни в замки, даже если они будут приглашены кем-либо из жителей. Затем папа срочно отправил Петра Дамиани во Флоренцию, поручив ему успокоить взволнованное этим указом население. Однако ни мудрость Петра Дамиани, ни его просьбы и увещевания ни к чему не привели. Иоанн Гвальберт явился во главе своих монахов в убежище Дамиани, подверг его всяческим оскорблениям и призывал народ с оружием в руках прогнать епископа и папского легата. Дело могло принять трагический оборот, если бы не вмешательство герцога Готфрида. Он пригрозил монахам, что повесит их на деревьях у монастырской ограды, если они посмеют впредь показаться на людях. Угроза несколько утихомирила воинствующих монахов. Однако население не успокоилось. На следующий день толпа явилась к Иоанну Гвальберту с просьбой устроить тот суд божий, который он в свое время предложил папе. Жаль, что к подобному суду не прибегают в наши дни. Действительно, чем предавать суду провинившихся церковников, не лучше ли сажать их на часок – другой в приличный костер! Выйдет обвиняемый невредимым, – значит, невиновен, а если, напротив, обуглится, как обыкновенный кусок мяса (по вине рассеянного повара), следовательно, таков приговор всемогущего и суду нечего заниматься им. Подобное судопроизводство вполне соответствует учению церкви о всеведении господа, без воли которого ни один волос не падает с головы верующего. Могу себе представить, как завопили бы клерикалы, отнесись кто-либо всерьез к этакому проекту! Монахи Валломброзе (вера которых мало чем отличалась от веры наших современных церковников) согласились, как гласит предание, подвергнуть себя испытанию, которого ждал народ. Они устроили это невероятное зрелище в среду на первой неделе поста, в 1063 году. Поначалу вся монастырская братия объявила о своем желании взойти на костер, но когда час пробил, монахи предпочли, чтобы этот пиротехнический опыт был проделан только с одним из них. Монах, избранный в качестве представителя монастырской общины на суде божьем, именовался Петром Альдобрандини. В назначенный день сложили два огромных костра, из которых каждый имел тридцать шагов в длину и десять в вышину. Между этими кострами оставили узенькую тропинку, не больше трех шагов в ширину, усыпанную мелким и очень сухим хворостом. — 93 —
|