|
Покончив с Безьером, папские агенты обрушились на остальные города. Были разгромлены Каркассон, Тулуза, Альби и другие города Южной Франции, примыкавшие к альбигойскому движению. Они тоже сделались ареной чудовищных избиений. Особенно ревностно убивал и пытал во время этого крестового похода Доминик, вполне заслуживший того нимба, которым его наградила церковь. Гонения на альбигойцев несколько утихли, когда Иннокентий третий созвал в Латеране собор для коронования Фридриха второго. На этом соборе обсуждались также важные вопросы, связанные с преобразованием вселенской церкви. И вдруг явились графы Тулузы и Пуа с жалобой на Симона де Монфора, захватившего их владения. Святой отец, услышав о свирепости Симона и Доминика, с беспримерным цинизмом заявил, что не может осуждать преданных христиан за чрезмерную ретивость в выполнении святой миссии. Но затем, внезапно сменив тон, он пообещал обиженным сеньорам вернуть их владения. Нечего и говорить, что обещание было лживым. Святой отец не только не выполнил его, а поспешил отправить Доминику и Симону де Монфору тайный приказ усилить строгость в отношении альбигойцев, чтобы передышка не ободрила еретиков. Вместе с тем он закрепил за Монфором захваченные им земли. ФРАНЦИСК АССИЗСКИЙ. На этот же собор явился основатель ордена францисканцев, знаменитый Франциск Ассизский. Ему необходимо было утвердить устав для своих монастырей. Иннокентий третий, который обычно получал богатые дары от верующих, удостоенных чести облобызать папскую туфлю, на сей раз сделал исключение: он не только ничего не потребовал от Франциска, но даже сам дал ему денег. Папе, разумеется, ничего не стоило принести небольшую жертву для жалкого идиота, который безумными галлюцинациями и пророчествами невероятным образом действовал на воображение невежественных и суеверных людей. Биография Франциска совершенно легендарна. Ныне любой из небылиц было бы достаточно, чтобы упрятать этого героя в сумасшедший дом. Например, Франциск якобы понимал язык животных и всерьез беседовал с ними. В припадках экзальтации тело Франциска тряслось, как в лихорадке, а ноги безостановочно двигались. Речи его выдавали полнейшую бессвязность мысли – впрочем, в те времена бессвязность и нелепость речи считались вдохновением свыше. Франциск был настоящим сокровищем для церкви: его способность приводить в экстаз верующих снискала ему благосклонность папы, который отлично знал, как использовать юродивого, уверившего народ в своей особой благодати. — 139 —
|