|
И даже в ласках Рождаются И гибнут краски... -- Откуда?.. Откуда вы эти стихи знаете? -- немного помолчавши после того, как молодой человек закончил чтение, настороженно спросила девушка. -- Стихи принадлежат всем и сочиняют их все от какого-нибудь лица, выражая, -- сказал молодой человек. -- А вы... гораздо сложнее, чем я думала, Миша. Но, все-таки..., это же стихи моего папы, откуда они вам известны? -- Здесь нет ничего таинственного, Юленька! Просто... ваш отец как-то подарил мне их. А вам подумалось что-то другое? -- Нет. Скорее всего так. Но почему именно вы, вам? -- задала вопрос Юля, будто самой себе вслух. Молодой человек уловил это в интонации девушки и не стал отвечать. -- А знаете, -- снова заговорила Юля, -- уже довольно поздно... -- определилась она. -- Понимаю, конечно... я сейчас ухожу, -- торопливо оправдываясь, сказал молодой человек. -- Нет, нет!.. Вы меня не правильно поняли... Не так как я хотела, -- в свою очередь оправдалась девушка, -- я имела ввиду -- "поздно", но это не значит, что вам пора уходить. Скорее... Вам поздно уходить. Оставайтесь спать здесь, у нас, я постелю вам в гостиной. Хорошо? -- Хорошо, Юленька. -- Вы остаетесь? -- Да. Обоюдное согласие На следующий день, утром, Юля чувствовала себя уставшей так, будто ребенку запретили входить в излюбленную комнату, но все-таки, переспавши с несчастьем, бедою отца, девушка могла теперь произвести более взвешенный анализ случившегося. Но вдруг, еще одевая халат в своей комнате, ей послышалось, что кто-то находится в папином кабинете... Осторожно вышла она из спальни, остано-вилась и прислушалась к закрытой двери напротив. Девушке мнительно казалось, что кто-то или что-то теперь пристально притворяется тишиной. — 94 —
|