|
— Найдем, — полковник прошел к кустам. — Станичники, у кого фляга не с водой? — Вернулся, протянул генералу: — А с чем принес, не знаю. — Вино, — Скобелев отхлебнул. — Местное, красное. Как оно? — Не знаю, как называется, а только после этой войны оно еще краснее будет, — проворчал Тутолмин, принимая фляжку. — Глотнете, Петр Дмитриевич? — Не откажусь, в горле пересохло, — Паренсов пригубил, отдал фляжку Кухаренко. — А турки не стреляют. Пойдем, что ли, Михаил Дмитриевич? Командиры шли позади отступающих частей молча и от усталости, и от дум. Топот, голоса, звон оружия постепенно удалялись, спускаясь ко второму, а затем поднимаясь и на первый гребень Зеленых гор. За обратным скатом стояли казачьи лошади; на них переложили раненых и грузы, и отступающие сразу ускорили шаг. Но Скобелев продолжал идти прежним неспешным темпом. — Как бы нас черкесы не нагнали, — обеспокоенно сказал Паренсов. — Осетин поопасуются, — усмехнулся Тутолмин. — Они им сегодня хорошую баньку устроили, не скоро забудут. — А где осетины? — отрывисто спросил генерал. — Стоят, где стояли, — ответил Тутолмин. — Я через час им отходить велел. Скобелев хотел что-то сказать, но впереди, в низине послышались голоса, лошадиный храп, надсадный голос: «раз-два… взяли!», и он невольно ускорил шаг. А пройдя поворот, в густых уже сумерках увидел медленно двинувшуюся вперед батарею: четыре орудия следовали друг за другом. — Почему отстали? — Нагоняем, — ответил хриплый сорванный голос. — Орудие провалилось, спасибо, казаки помогли. Скобелев сразу узнал в говорившем командира батареи штабс-капитана Василькова: на сей раз он был в форме. «Закончил работу», — усмехнулся про себя генерал, но не сказал этого: на лафетах, передках, зарядных ящиках — всюду лежали люди. — Почему раненых казакам не отдали? — строго спросил он. — Ползете еле-еле, а их — трясет. — Им уж все равно, — тихо ответил Васильков. — То не раненые, ваше превосходительство, то — убитые. — Значит, и убитых вывозишь? — Убитый — тоже солдат. — Тоже — солдат, — эхом откликнулся генерал. — Веди батарею, капитан, мы позади пойдем. Без помех они добрались до исходных позиций, до деревни Богот, откуда в предрассветном тумане утром этого дня уходили в бой. Скобелев сразу же ушел к себе, лично написал боевое донесение и памятную записку Паренсову с просьбой не позабыть при представлении к наградам есаула Десаева, подъесаула князя Джагаева, хорунжего Прищепу и штабс-капитана Василькова. Написав эту фамилию, сказал Млынову: — 89 —
|