|
Миллионы людей снимаются с насиженных мест, бросают родную деревню или городок и устремляются к манящим огням больших городов, что приводит к патологическому разрастанию последних. Посмотрите на Соединенные Штаты — пожалуй, наилучший пример такой ситуации. Социологи изучают проблему «мегаполисов». Слово «метрополис» уже не отражает реального размера городов, приходится говорить о «мегаполисах». Ученые спокойно толкуют о поляризации населения США и его концентрации в трех районах-мегаполисах: от Бостона до Вашингтона (сплошь застроенная полоса с шестьюдесятью миллионами жителей), вокруг Чикаго (еще шестьдесят миллионов) и на западном побережье — от Сан-Франциско до Сан-Диего (опять же полоса сплошной застройки с шестьюдесятью миллионами человек). Оставшаяся часть страны оказывается практически незаселенной и представляет собой брошенные провинциальные города и сельскохозяйственные земли, обрабатываемые гигантскими тракторами и комбайнами и посыпаемые огромным количеством химикатов. Может кто-то и мечтал о таком будущем для США, но вряд ли наберется много желающих жить в таком будущем. Приходится признать, нравится нам это или нет, что таков результат чудесной мобильности рабочей силы, восхваляемой экономистами. Все, что не имеет структуры, превращается в хаос. До появления массового транспорта и связи структура существовала за счет относительной немобильности человека. Люди, жаждавшие перемены мест, находили способы к перемещению — вспомните о потоке святых из Ирландии по всей Европе. Я не говорю, что люди не путешествовали, но, по крайней мере, они «держались корней» и не стремились к бесцельным перемещениям. Сегодня же большая часть структуры рухнула, и страна стала похожа на большую баржу, где груз забыли прикрепить к палубе. Достаточно судну накрениться, и весь груз вывалится за борт, а корабль затонет. Один из главных элементов структуры для всего человечества, безусловно, государство, а один из важнейших инструментов структуризации (если можно так сказать), это границы, государственные границы. Раньше, до появления технического прогресса, значение границ было исключительно политическим: они показывали пределы политической власти, обозначали, из каких районов монархи могли призвать в армию мужчин в случае войны. Экономисты всячески противились тому, чтобы такие границы превращались в экономические барьеры — отсюда идеология свободы торговли. Но в то время люди «держались корней», а перевозка пассажиров и грузов была настолько дорогой, что перемещения всегда были самыми незначительными. В доиндустриальном мире никогда не торговали предметами первой необходимости: велась торговля драгоценными камнями и металлами, предметами роскоши, специями и, к несчастью, рабами. Основные жизненные потребности, конечно же, удовлетворялись за счет местного производства. Пускались в путешествия лишь те (за исключением периодов катастроф), у кого были на то особые причины, как, например, ирландские святые или у студенты и преподаватели Парижского университета. — 39 —
|