В Ильинку мы приехали уже поздно вечером, зашли в ближайший двор и спросили у миловидной пожилой женщины, где здесь находится выход к Песчаной, с которого, обычно, водники начинают сплав. «Завтра мой сын, - она показала на угрюмого белокурого немца лет 30 («Истинный ариец», -подумал я про него тогда), - поедет туда на своей «молоковозке» и вас отвезет. А сейчас пока располагайтесь на ночлег в нашем дворе, только не замерзнете - ночью у нас бывает холодно». В этот наш «эксклюзивный» во всех отношениях поход мы решили отступить от обычного правила и не брать с собой палатку, а только спальники и целлофановый мешок от дождя. Уютно расположившись на поляне возле дома немцев и укрывшись теплым верблюжьим одеялом, предусмотрительно взятым Олегом из дома, мы тут же заснули крепким сном праведников. Утром, чуть забрезжил рассвет, женщина разбудила нас и щедро угостила парным молоком. Наш «веселый молочник» с угрюмым видом «карателя СС» загрузил на «молоковозку» увесистые рюкзаки, тщательно привязав их к борту машины, и за всю дорогу не вымолвил ни слова. Так же, ни слова не говоря, он довольно грубо сбросил наши рюкзаки на землю и уехал, даже не попрощавшись. «Однако, «ласковый немец» попался!» - подумал я, несколько удивившись суровым нравам местного нордического населения. Как только наша небольшая, прямо скажем, команда спустилась к реке, мы тут же, не теряя времени, принялись заготавливать ивняк для будущей рамы катамарана. Это было делать очень непросто в тех условиях — ивняк рос на левом берегу, и, чтобы до него добраться, надо было по пояс в воде преодолеть 15 метров в бурлящем потоке Песчаной. Течение было настолько сильное, что уже по колено в воде река совершенно сбивала с ног и не давала подняться. Мимо нас проплыла раздувшаяся зловонная туша коровы, которая, видимо, попала в аналогичную ситуацию и, переходя реку вброд, была сбита и унесена стремительным водным потоком. Пришлось мне обвязаться альпинистской веревкой и уже со страховкой Олега перебраться на тот берег. Аналогичным способом я вернулся назад, загруженный по самый подбородок ивовыми ветками для будущей рамы. Наконец, рама для катамарана была почти готова, когда вдруг из соседнего ивняка послышались громкие человеческие голоса - мы даже замерли от неожиданности. Мы пошли на эти голоса, и вскоре перед нами предстала очень странная картина: большая перкалевая палатка на 8 человек (очень дорогая и дефицитная по тому времени), два плота на колесах от «КАМАЗа», на которых лежали, привязанные веревками, две расколотые пополам байдарки. Рядом со всем этим «хозяйством», в изрядном подпитии, стояли 3 парня и одна девушка. Мы разговорились. Оказалось, что это были москвичи, которые легкомысленно, без предварительной разведки, решили преодолеть Песчаную (в это то время года!) на байдарках. Поход закончился очень плачевно, не успев начаться - байдарки сразу же разбились о камни на быстром мелководье. Тогда ребята сошлись с местным населением, которое за деньги и спиртное москвичей соорудили им два плота, но, не желая отпускать «богатых спонсоров», решило вытянуть из них все деньги до конца. В итоге, вся четверка уже просто «почернела» от пьянства, вынужденная с утра до вечера «злоупотреблять» с «гостеприимными» хозяевами. Мы только посочувствовали ребятам, выпили на дорожку по рюмке водки и отправились на своем «чудо» - катамаране в «большой» путь. Больше нам о судьбе москвичей ничего неизвестно, но только однажды, уже подплывая к Солоновке, мы вдруг увидели проплывающие мимо нас останки их разрушенного плота и одной из байдарок. Живы ли сами владельцы этой байдарки - я и теперь не знаю. — 83 —
|