|
Кстати, упоминаемые шесть или десять метров свидетельствуют не о мифологичности, а о давным-давно известном факте: крупная змея всегда кажется гораздо длиннее. В своё время рассыпалось немало легенд о пятнадцатиметровых южноамериканских анакондах: едва исследователь подступал к содранной шкуре с прозаическим сантиметром, выяснялось, что на самом деле змеища была длиной метров в пять. Таковы уж свойства человеческого восприятия — что на Амазонке, что на Урале. Так что же такое Полоз — некий уральский удав метра три длиной? Возможно, некогда на Урале обитали не только относительно большие змеи, но и рептилии вроде гигантских варанов. В рассказе Шептаевой перед нами предстаёт скорее варан: змеи (за исключением некоторых видов индийских кобр) не способны “раздуваться”. А вот варан, как и многие другие ящерицы, рассердившись, как раз “надувается, делается толстый-толстый”. Что же, речь идёт о рептилиях двух разных видов — змее и некоем “сухопутном крокодиле”? Быть может. И змеи, и ящерицы обитают в холодных краях — на Урале и в Сибири — испокон веков, впадая зимой в спячку. Не стоит делать скоропалительных выводов, но всё, что мы знаем о биологии крупных рептилий, отнюдь не противоречит версии об их существовании в зоне умеренного климата. В конце концов, вараны индонезийского острова Комодо, достигающие в длину пяти метров, были открыты европейцами лишь после первой мировой войны, а до того над свидетелями смеялись, зачисляя в сумасшедшие или Мюнхгаузены… Что ещё любопытнее, “уральские драконы” отнюдь не выглядят чем-то из ряда вон выходящим, если внимательнее изучить фольклор прилегающих областей. От Урала до Балтики много сотен лет с завидным постоянством бытуют рассказы о неких ящерах, опять-таки почти всегда лишённых мифологических черт, опять-таки больше напоминающих реальных рептилий, описанных кем-то, кто хорошо знал их повадки и, возможно, видел своими глазами. Ящер занимает центральное место в фольклоре коми-пермяцких народов, присутствуя в вышивках, шаманских бляшках, древних литых изображениях, рисунках. В IX-X веках новгородские словены поклонялись некоему загадочному богу-ящеру: между прочим, судя по летописям, этот ящер не владел членораздельной речью и не требовал на ужин непорочных девиц. Наоборот, вёл он себя подобно вполне реальной крупной рептилии: в образе “лютого зверя коркодила” обитал в реке Волхове, частенько нападая на лодьи, топя их, пожирая людей. Широко известна Псковская летопись, повествующая о весьма любопытном событии: “В лето 7090 [1502] изыдоша коркодилии лютии звери из реки и путь затвориша; людей много поядоша. И ужасошася людие и молиши Бога по всей земли. И паки спряташися, а иних избиша”. — 16 —
|