|
Позвали знахаря старого, врачевателя народного. Дедушка напоил молоком Илюшу, положил на голову полотенце со льдом, стал разговаривать: “Где Илюша день проводил? Где рыбку удил?” Рассказал мальчик, как захотелось посмотреть, что за дальним холмом растёт, как рябчиков ловил не там, где отец сказывал. Вспомнил про зёрнышки: “В сапожке, в тряпице зёрнышки лежат блестящие!” Достал лекарь тряпицу, развязал, рассмотрел зёрнышки диковинные. Задумался старик, помолчал. Говорит после: “Золотые зёрнышки добыл Илюша. Да не в добром месте найдено! Старые люди давно знают, ещё от зырян молва прошла, речка Богунайка капризная. Во всякое время года разная вода течёт. То тихо ведёт себя Богунай, никто от его воды не болеет. То, напившись воды его хрустальной, к Богу уходят люди. Потому и прозвали место это Богунай, дорога к Богу, на тот свет, значит”. Дедушка сам по воду сходил, на ключик дальний. Принёс ведёрко, перед Илюшей поставил: “Пей воду чистую, сколько сил достанет, выведет вода яд неведомый, яд Богуная!” С тем и ушёл лекарь, а Илюша прилёг на подушки и задремал… Тревожно спал Илюша, даже во сне болели у него ноги, казалось, кто-то невидимый, злобный бьёт по косточкам ног и рук. Вдруг отошла боль, затихла. Увидел Илюша: девушка к кровати подходит. Девушка высокая, чернобровая, с пронзительным взглядом смородиновых глаз. Косы тёмные, блестящие, не убраны под платок, по одежде бегут, до земли растекаются. Камушки самоцветные в косах сверкают, голубыми искрами горят. Одежда на девице белая, шёлковая. На плечах накидка из кружева, золотой нитью плетённого. Блестит кружево золотое, глазам больно. Зажмурился Илюша. “Не бойся меня, Илюша! — промолвила девица голосом нежным, ласковым. — Зовут меня Дарьей, землицы здешней хозяйка я!” Взяла девица его за руку, мягко, незаметно. Поднялся Илюша, как и не болел вовсе. Ведёт она мальчика за собою по двору дома крестьянского, по улице, по тропинке, прямо к речке Кану. Идёт Илюша, удивляется: ничего не болит, да и хорошо ему, будто маменька родная за руку ведёт. Подошли к быстрой воде, а красавица не остановилась, на воду ступила и его за собой повела. Не успел Илюша спросить, как же сквозь волну поплыву? А они уже на другом бережку стоят, и смеётся Дарьюшка. Вместе прошли холмы зелёные, на взгорочек, где рябчиков ловил. Стоит на нём кедр, молнией разбитый. Говорит ему девица: “Примечай: трава здесь высокая, цветиков множество разных. Колокольчики тихо звенят, если вслушаться…” Илюша сорвал сразу колокольчик жёлтенький, к уху приложил, слушать стал. Засмеялась девица: “Разве мёртвый, сорванный цветок звенеть будет? Живой колокольчик послушай!” Приложила Дарьюшка голову Илюшину к накидке из кружева золотого, и услышал мальчик перезвон серебряный, завораживающий: “Динь, динь, динь…” — 121 —
|