|
быстро через заросли пошел на тропинку. Я безотчетно последовал за ним. Спокойный вид Дерсу, уверенность, с какой он шел без опаски и не озираясь, успокоили меня: я почувствовал, что тигр не пойдет за нами и не решится сделать нападение" В другом случае, рассказывает Арсеньев, однажды Дерсу стал кричать что-то в тайгу на своем языке. Когда другие спутники, охотники-русские, спросили его, кому кричит он, Дерсу ответил, что он предупреждает Амбу, что здесь много людей с ружьями и что если они будут стрелять в него, в Амбу, то он, Дерсу, в этом не виноват. Здесь мы видим очень персонифицированные отношения между человеком и зверем, живущим в лесу. Это отношения как бы взаимного уважения, симпатии и приязни. Именно такие отношения лежат, очевидно, и в основе тех случаев, когда на поверхности мы видим только то, что воспринимаем, как ограничения или запрет. Очевидно, это не просто приказ или запрет, налагаемый на зверя, а скорее договор, уговор между ним и человеком. Многочисленные свидетельства понимания и контакта между человеком и зверем содержат и христианские хроники. В годы гонений на христиан в Риме, желая угодить нравам черни, императоры приказывали бросать их на съедение зверям на арене цирка. Но ничто не могло в большей мере свидетельствовать в пользу христианства, чем случай, когда на глазах у десятков тысяч зрителей дикий голодный зверь вместо того, чтобы растерзать очередную жертву, повинуясь одному слову и взгляду праведника, покорно усаживался у его ног. Записи тех лет содержат целый ряд подобных рассказов. О таких же отношениях понимания, симпатии и приязни между человеком и зверем рассказывают и многие жития святых - в частности Сергия Радонежского и его современника Павла Обнорского. Как и к Сергию Радонежскому и его скиту, к хижине Павла в лесу на реке Нурме приходил медведь, а также лисы и зайцы, не страшась ни медведя, ни друг друга. Сохранилась грамота Ивана Грозного: "Пожаловали мы Печенгского монастыря, что у холодного моря, у мурманской границы..." Преподобный Тихон, живший в том монастыре, однажды, вернувшись в свою келью, застал там медведя. Преподобный повелел зверю: "Уйди из кельи и стань кротко". Когда медведь повиновался, Тихон попросил, чтобы впредь он и другие медведи не беспокоили обитель. С тех пор, повествует житие, медведи не приближались к обители и не трогали манастырских оленей. А вот свидетельство этого же рода, относящееся к католическому миру. Эпизод из жизни святого Франциска Ассизского (XII - XIII в.), изложенный так, как — 27 —
|