|
Медведица с медвежатами, родившимися в этом году, уходит от берлоги медленно. Оно и понятно, медвежата-сеголетки маленькие, они неспособны долго идти по снегу. Мать зорко следит за своими детьми. Если увидит, что кто-то из них отстал, подаеё особый сигнал. Малыши, набегавшись по лужам, фыркают и бегут к матери. Для кормления медведица выбирает место посуше, ложится на бок, поворачивает переднюю и заднюю ногу так, чтобы медвежата смогли на них лечь. Промокшие малыши забираются на тёплые ноги матери, отогревшись и поев, тут же засыпают. Медведица не столь обходительна с медвежатами-второгодками. Они хоть и шествуют вместе с матерью, часто отходят далеко в сторону, а мать догоняют по следам. Эти медвежата уже научены в случае опасности (особенно при встрече с незнакомыми медведями, которые очень не ласковы к чужим малышам и могут их съесть) взбираться на верхушку высокого дерева и тихо отсиживаться там, пока минует угроза. Обычно мамаша с малышами первого и второго года жизни, а также самостоятельные медведи третьего года жизни уходят от своих берлог после того, как крупные самцы уже займут свои прошлогодние участки и опасность попасть им на обед уменьшится. Молодые медведи весьма беспечны. После того как они досыта наедятся молодой растительности, на них порой нападает неудержимое веселье. Они начинают куролесить, бегать по лесу, реветь в полный голос, валяться на травке. Увлечённый своим приятным времяпрепровождением молодой мишка далеко не всегда может вовремя заметить, что ему грозит опасность. Опасность эта исходит в большей степени не от взрослых сородичей, а от человека. Человек, несмотря на то, что тоже любит покуролесить, поваляться на травке, покричать и побегать в лесу, ещё больше любит выследить и убить медведя. Ещё бы, ведь медвежья шкура является у людей своего рода талисманом доблести и силы. Небрежно бросив её в своём «логове», человек может предстать перед друзьями и знакомыми, как самый сильный из зверей. Несомненно, в людях есть не только что-то лошадиное, но и нечто медвежье… И в этом современный человек отнюдь не оригинален. Древние мифы проливают свет на такое архетипическое поведение людей. Например, в представлениях кетов человек и медведь выступают в виде разных ипостасей одного и того же существа. Душа может родиться в теле человека, а может избрать для своего появления на свет тело медведя. Сибирские якуты чтили медведя, как хозяина леса. Они, как и индейцы Америки, называли его «милым дедушкой». Однако это не мешало им на него охотиться. Эта охота приобретала вид, турнирных боёв человека со зверем: один на один. Охотник, вооружённый специальным медвежьим ножом, должен был бросить вызов «дедушке» и победить его. Если охотник погибал, то местные жители не преследовали зверя, считая, что человек когда-то принёс ложную клятву и теперь наказан за это лесным божеством. В этом случае охотник считался ритуальной жертвой, принесённой хозяину леса. Как считали, его душа будет на том свете прислуживать божеству медведя и если родится вновь, то не иначе, как в облике косолапого. (Индейцы одного североамериканского племени, по свидетельству летописцев завоевания Америки конкистадорами, умоляли европейцев не убивать кривую престарелую медведицу, потому что в неё, по их представлениям, вселилась душа бабушки вождя.) Если человек во время поединка убивал медведя, то считали, что бессмертное божество вновь возродится в облике медведя и будет, как и прежде, оказывать покровительство человеческому роду. — 194 —
|