|
Второй щегол тоже прожил у нас несколько лет и улетел. Больше птиц мы решили не заводить, но начались разговоры о собаке. Это меня сильно насторожило, так как без машины с собакой было очень трудно ездить на дачу. Живя у метро, мы часто становились свидетелями жутких сцен запихивания псов в мешки и рюкзаки. Открыто провозить зверей в метро, как известно, не разрешается. Чтобы ситуация не вышла из-под контроля, я принес с работы рыжего котенка и, никому не говоря, выпустил его незаметно в квартире. Первым на котенка вышел сын, точнее, котенок на сына. При встрече он выгнулся дугой и пошел боком, от чего чуть не упал на скользком паркете. На изумленный возглас сына сбежалась вся семья, и с этого момента кот Вася стал всеобщим любимцем. Он быстро вырос и стал проситься гулять. Первая прогулка оказалась для него не очень удачной, так как какой-то дворовый кот тут же загнал его на дерево, где Вася и просидел дотемна. Но постепенно кот мужал и осваивался во дворе. Теперь он уже проводил на улице большую часть времени. Когда Вика шла с работы, он всегда сидел на дереве у подъезда и, заметив ее издалека, сломя голову кидался к ней. Дома она давала ему замороженную рыбину, которую он тут же съедал и отправлялся на батарею греть живот. Отдохнув часок таким образом, Вася садился у входной двери и просился снова на улицу. Уличная жизнь котов коротка. Однажды он не встретил Вику с работы. Наши поиски не дали результатов. Все, особенно дочка, были очень расстроены. Заводить другого котенка казалось предательством, и только через полгода мне с трудом удалось уговорить родных взять Васиного брата, только что появившегося на свет. Брат, правда, при ближайшем рассмотрении оказался кошкой Мусей, ставшей на двенадцать лет полноправной хозяйкой как в квартире, так и на даче. Она принесла нам пятьдесят котят. Характер у Муси был очень строгий, и вся она была преисполнена кошачьего достоинства. Она не могла позволить себе лечь или сесть хоть чуточку неаккуратно. Все движения ее были изящны, точны и продуманны. Муся не только не была назойливой, но отличалась большим тактом и, я бы даже сказал, гордостью. Только Вика могла брать ее на руки, другим она разрешала разве что себя гладить. Особенно сложными отношения с Мусей были у меня. Я утопил примерно половину ее котят, которые не были привлекательными по своей окраске и могли остаться невостребованными. Муся это знала, и первые дни после родов я просто боялся, что она меня ночью загрызет. — 115 —
|