|
Никакая усталость и воинская дисциплина не остановят русских искателей ночных приключений… Тем более — в Париже!.. Ни один город мира не был в те времена так известен подданным Российской Империи, как французская столица. Молодые офицеры небольшими компаниями незаметно просачивались сквозь кордоны, заставы, патрули и погружались в парижскую ночь. Кто-то из них бродил, осматривая улицы и строения, о которых читал в книгах и журналах, другие искали питейные заведения… Третьи отправлялись по адресам, известным от старших товарищей, посещавших Париж много-много лет назад. Не могли уснуть в ту памятную ночь и многие жители французской столицы. И уже звучала в городе новая песня: Как мало встретишь Русских в Париже. Жизнь без них немного скучна. Не стоит об этом тосковать, Они уже здесь, в Париже… Праздники и заботы— Ликование не завершилось, а дела не ждут. Пора за них приниматься!.. — С этими словами на следующее утро обратился император Александр к своим приближенным. Михайловский-Данилевский продолжил свой походный дневник: «С первыми лучами солнца улица Сен-Флорантен, площадь Людовика XV и Тюльерийский сад, прилежащий к дому, где жил наш монарх, покрывались множеством народа, жадного знать окончательное решение будущей участи своей. Привыкнув ежедневно читать о ходе политических дел печатные известия, посредством коих каждое эфемерное правительство, существовавшее с начала революции, старалось привлекать народ на свою сторону, французы толпами собирались перед нашими окнами, прося печатных объявлений. Все прокламации тогдашнего времени были обнародованы только от имени Императора Александра… <…> никто другой, кроме нашего Государя, не обезпечивал в то время Парижан единственных благ, остающихся побежденным, — жизни и собственности. Тогда же Статс-секретарь граф Нессельроде объявил префекту полиции Пакье, Высочайшее повеление освободить из тюрьмы французов, содержавшихся за воспрещение крестьянам стрелять по Союзным войскам и за преданность Бурбонам… <…> заступление Императора распространялось и на приверженцев Наполеона…». Как отмечал Михайловский-Данилевский, Александр I «…устранял Себя однакож от дел частных людей и велел Графу Нессельроде известить подавших Ему во множестве прошения, что, находясь во Франции для водворения мира и счастья, Его Величество поставил Себе долгом не вступаться в дела судебные и исполнение законов, и потому приглашал просителей обращаться к Временному Правительству или тем присутственным местам, суждению коих подлежали дела их». — 91 —
|