|
На собраниях, где происходят схватки простофилей с пройдохами, можно наблюдать человеческие лица, изуродованные всеми позорными страстями — бешенством, свирепой радостью, раскаянием. Вполне справедливо называют игорные залы адом… Прежде в азартные игры играли у посланников, — это были привилегированные дома; теперь там больше не играют. С некоторых пор новое распоряжение создало преграду этому неистовству, но оно нашло себе выход в другом месте…». Конечно, не только Париж, но и другие европейские столицы в XVIII столетии переживали массовую «злосчастную страсть». Один адвокат, член якобинского клуба, заявил, что столетие назад Франция заразила Россию карточной игрой, а русские теперь убивают на улицах Парижа тех, кто не возвращает карточные долги. Некоторые верили в подобные заявления и охотно передавали слухи о найденных в городе трупах с ножом в сердце, с отрезанными пальцами правой руки и с игральной картой во рту. Верный знак мести — не вернувшему проигранное. Почему-то этот, распространившийся по многим странам способ расправы приписывали русским картежникам. Тонкости вхождения в общество«Иностранец, приезжающий в Париж, часто бывает введен в заблуждение: он воображает, что несколько рекомендательных писем откроют ему настежь двери наиболее знатных домов. Это большая ошибка: парижане избегают сближения с людьми… — писал Мерсье. — Проникнуть в старинные дворянские дома очень трудно; нелегко также попасть и в дом разбогатевшей буржуазии. Толпа ловких и смелых авантюристов, представленных по внешности, столько уже раз обманывала доверчивых людей, что теперь ко всем иностранцам стали относиться с большой осторожностью. …Мошенники всех стран принесли немало вреда честным людям, путешествующим с целью самообразования. Одни только знаменитости разрушают на своем пути все преграды и имеют доступ всюду. Прочих же удостаивают несколькими приглашениями на обед и официальными визитами, но не допускают на частные собрания, где присущие парижанам любезность и остроумие проявляются во всем блеске. Иностранец, чувствуя, что с ним обращаются слишком церемонно, испытывает некоторую неловкость и на следующий же день устремляется в игорные дома, в кабаки, в общество продажных женщин; там он весело проведет время, но, вернувшись на родину, не будет иметь никакого представления о духе, господствующем в высших классах парижского общества, и разврат, с которым он имел дело, будет считать присущим всем жителям столицы. Общественные увеселения вознаградят его за стеснение, которое он испытал в домах частных лиц, а увеселения эти многочисленны. Он будет поэтому прекрасно осведомлен и о театральных представлениях, и о новых модах, и о закулисных анекдотах, и о всех новостях дня, но он ничего не узнает о тайных пружинах, которые приводят в движение характеры и состояния и сообщают всем общественным событиям изумительную подвижность… — 55 —
|