|
Лаплас внимательно взглянул на Остроградского и все понял: — Подобное я еще не слышал… Вот что, молодой человек, с этой минуты вы поступаете ко мне на службу. Жить и столоваться будете у меня. Надеюсь, я смогу обеспечить вас более подходящими предметами для научных записей, чем бочки из-под вина. Однажды Остроградский приметил, как его учитель весь вечер бился над решением задачи. Чтобы не смущать мэтра, Михаил тихонько направился в свою комнату. Утром он увидел измученного бессонной ночью Лапласа и понял: решение не найдено. Приставать с вопросами к учителю Михаил не стал. В тот день академик вернулся домой поздно. Первым делом он кинулся к доске, на которой всю ночь пытался решить задачу. Но — неподатливая задача была уже решена!.. — Кто?!.. Кто сумел это сделать?!.. — на весь дом закричал Лаплас. Первым из обитателей дома в кабинет учителя явился Остроградский. — Значит, это вы так блестяще справились с тем, что не одолел я!.. — сразу догадался Лаплас. Михаил скромно кивнул в ответ. — Как же вам удалось? — не отрывая взгляд от исписанной доски, поинтересовался академик. — Не мог видеть ваши мучения, — почтительно ответил Остроградский. «В математике своя красота»— Шесть лет, проведенные в Париже, для меня — как успешное окончание шести университетов. Так много я почерпнул знаний в этом городе, — говорил впоследствии своим петербургским коллегам Михаил Васильевич. Среди его французских учителей помимо Лапласа были и другие светила науки: выдающиеся математики Огюстен-Луи Коши и Жан-Батист-Жозеф Фурье. А совместно с французским педагогом и математиком Блумом Остроградский написал книгу «Размышления о преподавании». В 1826 году Михаил Васильевич завершил работу «Мемуар о распространении волн в цилиндрическом бассейне». Она получила высокую оценку Парижской Академии наук и опубликована в трудах Академии. Когда в 1828 году Остроградский вернулся на родину, его связь с французскими коллегами не прервалась. Многие свои научные труды он отправлял в Париж. Его «Курс небесной механики» получил доброжелательный отклик у известного французского астронома и физика Доминика-Франсуа Араго. Высоко оценил этот труд и выдающийся математик, член Парижской Академии наук Симеон-Дени Пуассон. Большинство работ Остроградского переводились на французский язык. В 1856 году Михаил Васильевич был избран членом-корреспондентом Парижской Академии наук. Основоположник аэродинамики Николай Егорович Жуковский писал: «Находясь на верху славы, почтенный за свои ученые труды во всей Европе, Остроградский держал себя чрезвычайно просто и не любил говорить о своих личных заслугах». — 113 —
|