Русский Париж

— Не хотели бы поработать у меня?.. Всего лишь пару часов в день… Вернее, в ночь…

— Смотря в чем работа заключается, и не помешает ли она заниматься наукой, — важно ответил Остроградский.

— От самого академика Огюстена Коши я слышал, что физический труд способствует математической мысли, — поспешно ответил хитрый, но добрый хозяин погребка. — Вам, месье, предлагаю разгружать бочки с вином и возвращать пустые. Их привозят мне по ночам, так что знакомые вас не увидят. Согласитесь: сытные завтраки и ужины лучше, чем глоток вина в кружке с кипятком.

Дворянину — разгружать бочки!..

Не дай бог, узнают об этом в России и парижские знакомые!..

Но голод сделал свое дело. Остроградский согласился.

Ночные поиски

Может, прав был академик Коши, когда заявлял, что физический труд помогает математическому мышлению?

Михаил почти не уставал от своей ночной работы. В ожидании повозки он частенько писал мелом формулы и решал математические задачи.

Однажды Лаплас поручил ему сделать доклад в Академии наук. Для молодого иностранца это была большая честь.

Остроградский тщательно готовился к ответственному выступлению. На пустой бочке он записал и тезисы выступления, и формулы.

Как-то получилось, что после этой сложной работы Михаил заснул, прямо в погребке. А когда очнулся, — воз с пустыми бочками уехал.

— Но ведь там мои записи!.. А утром — доклад!.. — отчаянно воскликнул ученый.

Хозяин погребка назвал адрес на окраине Парижа, куда увезли винные бочки. И Остроградский, не раздумывая, кинулся в погоню.

Лишь на рассвете он отыскал вожделенную бочку. Бумаги с собой не было, чтобы переписать тезисы и формулы. Но Михаил обладал прекрасной памятью…

В то утро Остроградский не опоздал в Академию и сделал замечательный доклад. Даже его непрезентабельный вид не смутил слушателей.

«Не мог видеть мучения»

— Я рад вашему успеху, — одобрил выступление Лаплас. — Прекрасное знание предмета, творческий подход, свежий взгляд, почтительное отношение к коллегам-предшественникам, и в то же время — своя позиция…

Академик внезапно прервал похвалу и отступил на шаг от ученика. Затем он достал надушенный носовой платок и помахал возле своего лица.

— Но, простите, месье Ост-ро-градский, — снова заговорил Лаплас. — От вас разит, как от прохудившейся бочки с низкопробным вином!.. Вы что, по утрам?..

— Никак нет, — бодро перебил учителя Михаил. — Просто я делал записи к докладу на винной бочке.