Русская судьба, исповедь отщепенца

Наблюдая жизнь и изучая историю, я убедился в том, что самые устойчивые и скверные недостатки общества порождаются его самыми лучшими достоинствами, что самые большие жестокости делаются во имя самых гуманных идеалов. Нельзя устранить недостатки того или иного общественного строя, не устранив его достоинства. Нельзя реализовать в жизни положительный идеал без отрицательных последствий. Всякое улучшение коммунистического социального строя имеет результатом усиление его прирожденных качеств, вызывающих мой протест. Всякое ослабление этого строя имеет результатом разгул сил, точно так же вызывающих мой протест. Улучшения усиливают одни качества коммунизма, ухудшения - другие. И те и другие для меня неприемлемы. В трясине коммунистической жизни всякое движение ускоряет твое погружение в нее.

Я строил эти свои выводы не на основе чистых эмоций и общих рассуждений, а на основе конкретного анализа советского общества. Я пересмотрел все логически мыслимые преобразования: централизацию, децентрализацию, самоуправление, многопартийность, раздробление страны, федерацию автономных государств, частную инициативу и т. д. И установил, что любое из таких преобразований и любая их комбинация будет иметь необходимым следствием эффект, противоположный задуманному, или другие негативные следствия, еще худшие того, против чего были направлены преобразования. Я сделал вывод, что лишь живой исторический процесс может дать решение всех проблем, причем не наилучшее с некоей априорной точки зрения, а наиболее вероятное с точки зрения борьбы социальных сил и тенденций.

Отказываясь от позитивных программ преобразований общества, я не призывал к этому других. Я не был руководящим партийным и государственным чиновником и идеологом руководства. Я не участвовал ни в каком оппозиционном движении. Антисталинизм уже исчерпал себя. Я не видел никакого иного движения, к которому я мог бы присоединиться и для которого мог бы думать о некоей программе. Я был частным лицом, одиночкой. Мой отказ от программ преобразований касался лишь лично меня.

МОЙ ПУТЬ

Думать о перестройке общества в интересах такого индивида, каким был я, в самом начале истории этого общества так же бессмысленно, как препятствовать наступлению долгой и суровой зимы в самом ее начале путем зажигания спичек. Пусть этим занимаются сами власти - это их социальная функция. В самом начале истории реального коммунистического общества любая его перестройка не даст такого результата, о котором я мог бы сказать, что он отвечает моим идеалам. У меня такого идеала нет и быть не может. Я появился на свет, когда осуществились самые лучшие идеалы, но осуществились так, что обнаружили бессмысленность всяких идеалов. Моим идеалом мог бы быть утопический (романтический) коммунизм, включая марксистские сказки о "полном коммунизме". Но он был практически невозможен. Другой идеал я просто не мог помыслить. Может быть, со временем люди изобретут новые идеалы, да и то только для того, чтобы пережить очередное историческое разочарование.