Русская судьба, исповедь отщепенца

В моей агитационной деятельности сыграло роль и то, что она была опасной. Я чувствовал себя тайным борцом против зла, заговорщиком. Теперь, со смертью Сталина, эта ситуация, казалось, исчерпала себя. Встал вопрос, как дальше жить. Жить так, как жили прочие нормальные люди, т. е. приспосабливаться к обстоятельствам и начинать мелочную борьбу за жизненные блага, я уже не мог. Интуиция подсказывала, что судьба уготовила мне что-то другое, что я должен просто ждать, и ход жизни сам собой подскажет направление дальнейшего пути. В наступившей суматохе надо было прежде всего выбраться из толпы, уйти в сторону и обдумать пережитую эпоху. В 1953 - 1956 годы я выработал свою концепцию сталинской эпохи. Она осталась неизменной для меня на всю жизнь. Она не была связана ни с какой конъюнктурой и не подлежала влиянию времени. Впоследствии я посвятил Сталину, сталинизму и сталинской эпохе много страниц своих книг. К тридцатилетию смерти Сталина написал книгу "Нашей юности полет". Но при этом я лишь записал и предал гласности идеи тех лет.

МОЙ ПОДХОД К ЭПОХЕ

Сталинская эпоха есть явление чрезвычайно сложное и многостороннее. К ней можно подходить с самых различных точек зрения и с самыми различными критериями. Но не все подходы равноценны. Я прочитал множество сочинений на эту тему. Но ни одно из них не могу считать адекватным предмету. И сочинения А. Солженицына в том числе. Во всех этих сочинениях выделяются лишь отдельные аспекты эпохи, раздуваются сверх меры и подгоняются под априорные установки. Чаще всего это борьба Сталина за личную власть и массовые репрессии. Однако при этом целостность исторического процесса исчезает и невольно получается односторонне ложная его картина. Историческая эпоха рассматривается либо со стороны, т. е. в том виде, как она представляется западному наблюдателю, либо сверху, т. е. в том виде, как она представляется с точки зрения деятельности партий, групп, отдельных личностей. И потому получается поверхностное и чисто фактологическое описание. Основное содержание эпохи, т. е. все то, что происходило в массе населения и послужило базисом для всех видимых сверху и со стороны явлений, почти не принимается во внимание. Главным объектом описания становится не глубинный поток истории, а его поверхностные завихрения и пена. Явления прошлого вырываются из их конкретно-исторического контекста. К ним применяются чуждые им понятия и критерии оценок, взятые из нашего времени. В результате сталинизм представляется лишь как обман масс населения и как насилие над ними, а вся эпоха - как черный провал в истории и как сплошное преступление. Поведение вождей представляется как серия глупостей и своекорыстных поступков. Это удобно многим. Не нужно большого ума, чтобы понимать банальности "мыслителей". И любой дурак чувствует себя мудрецом в сравнении со сталинскими недоумками, а любой прохвост - образцом моральности.