Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II

Двадцать седьмого ноября 1866 года указ русского императора упразднил конкордат с Римом. Впрочем, это являлось уже пустой формальностью.

Россия «наивная», «наглая» и «опасная». Взгляд из Берлина, Вены и Лондона

Свою заветную мечту – «рубануть саблей» по Парижскому договору – Александру Горчакову удалось осуществить в 1870 году. Для этого русская дипломатия воспользовалась начавшейся франко-прусской войной, которая, естественно, внесла в европейские дела немалый сумбур. Девятнадцатого августа был обнародован циркуляр, направленный всем русским посольствам, где Петербург, поставив Европу перед фактом, объявил: отныне Россия не намерена больше соблюдать ту статью Парижского трактата, что ограничивает ее действия на Черном море.

Думается, что мысленно этот циркуляр Горчаков написал очень давно, возможно, сразу же после назначения его министром иностранных дел, поскольку аргументация документа полностью базируется на том, что князь сказал в свое время по поводу мелких нарушений другими державами Парижского трактата: «Я очень доволен, что этому трактату наносят удары перочинным ножом». Просто теперь ту же самую мысль русские облачили в соответствующую дипломатическую форму. Если перевести с дипломатического языка на простой человеческий, мы получим в результате всего лишь два слова: «Сами нарушали!»

Анна Тютчева, фрейлина императрицы Марии Александровны, в эти дни записала в своем дневнике:

Получен номер «Правительственного вестника», в котором помещена циркулярная нота князя Горчакова… Эта нота произвела сильное впечатление. С одной стороны, смелая выходка русского правительства льстит русскому столь пострадавшему политическому самолюбию, с другой – все страшатся войны, к которой мы, вероятно, не довольно подготовлены… Мы польстились на уверение Бисмарка, что эта выходка нам сойдет с рук, а пруссакам-то только и нужно было вмешать нас в неприятную историю. Английские газеты, в особенности «Times», ужасно восстают против намерения России и говорят, что нужно ему воспрепятствовать во что бы то ни стало.

Эта запись довольно точно отражает реакцию на циркуляр как в самой России, так и в Европе, где тогда прислушивались к тому, что говорят в Берлине, Вене и Лондоне. Мнение Парижа, терпевшего крушение в столкновении с пруссаками, в этот момент стоило немного. Между тем в главных европейских столицах совершенно по-разному смотрели не только на данный дипломатический демарш, но и на всю внешнюю политику Александра II и Горчакова: Бисмарк считал ее наивной, австрийцы постоянно обвиняли русских в нахальстве, а англичане с тревогой наблюдали за усилением русских позиций на Кавказе и в Азии, считая, что это напрямую угрожает их собственным колониальным планам. С их точки зрения, русская политика была отнюдь не наивной, а крайне опасной.