|
— Ну, помотало мужика по свету — что ж с того? — усмехнулся Скептик. — Красная комната, Барченко, масоны, Цейлон… Разумеется, Гималаи к Цейлону ближе, чем к Москве. Вы ведь это имели в виду? А что касается красной комнаты в новосибирской квартире Бартини, то здесь возможно простое объяснение. Красный цвет возбуждает чувство и мысль. Недаром же говорили, что в этой комнате хозяин любил работать. Что вообще мы знаем про красный цвет? Коэффициент преломления — наименьший. Поэтому утром и вечером солнце красное. Что еще? Перед ночной вылазкой разведчики облучают глаза красным фонариком — это помогает лучше видеть в темноте. В темноте… Бартини работал в полутьме. Болезнь глаз? Но в повести И. Чутко есть эпизод, доказывающий, что маленький Роберто совершенно не боялся темноты. Не нужно быть психологом, чтобы понять — ребенок боится не самой тьмы, а неизвестности. Значит, Бартини и в детстве мог прекрасно видеть в темноте! Точнее — при низком уровне освещенности. Патология? Или — физиологическая норма? Был случай: в тридцатые годы один наш разведчик зашел побриться в берлинскую парикмахерскую. И с непривычки дернулся, когда стали брить с холодной водой. Догадливый парикмахер позвонил в гестапо… — Горячая вода при бритье — это Россия. А в какой стране темнота — условие комфорта? На Земле нет такой страны. Я вас правильно понял? Абсолютно!.. Описывая картины Бартини в статье и книге, Чутко упорно намекает на их «трансцендентность». Сюжеты — «про то, чего никто не видел, но нельзя сказать уверенно, что такого быть не может». Явно неземные пейзажи, солнце — маленькое, нездешнее, похожее на яркую звезду. Совершенно фантастические сооружения и летательные аппараты. И все это — в каком-то сумеречном свете… Игорь Чутко видел и картину с башней. «Судя по масштабу, она получалась колоссальной высоты. Таких не бывает. На самой вершине — огонь. Словно очень яркая звезда…» Но точно так же выглядит Башня Шамбалы — если верить тем, кто якобы ее видел. Огонь на вершине — Шантамани — исходит из некоего таинственного кристалла. Тибетские ламы рассказывают, что мелкими осколками этого камня владеют десятки посвященных, выполняющих свою миссию в разных странах. Красиво и неправдоподобно. Но ведь был же у Бартини какой-то «блестящий камешек»! «Красный барон» писал мемуары. Это — нормально. Время такое было: писали все — маршалы, партизаны, балерины, директора заводов, знатные спортсмены, комбайнеры, доярки. И даже… писатели! Но бартиниевская вещь весьма странная. Это — киноповесть, и начинается она чуть ли не в эпоху неолита! Чутко называет это «неоконченной автобиографической киноповестью» и сообщает, что цепь предков рода ди Бартини должна была плавно подойти к нашим дням. Но не подошла, оборвалась где-то на самом начале 20-х годов. А сам автобиографический герой скрылся под вымышленным именем Ромео Форми. — 22 —
|